Некоторые исследователи смотрят на них как на нечто среднее между собакой и кошкой, но мы не можем с этим согласиться, так как гиены имеют совершенно своеобразный вид. Туловище у них вытянутое, шея толстая, голова большая, морда некрасивая, но мощная; передние ноги кривые и короче задних*, вследствие чего спина имеет покатую форму; на всех конечностях по четыре пальца. Уши грубой формы и мало покрыты шерстью.
* Очевидная опечатка, так как характерным признаком гиен является большая длина передних ног по сравнению с задними. Характерная для гиен мощность шеи и ширина головы объясняется сильным развитием той мускулатуры, которая необходима для разгрызания костей и разрывания связок. Челюсти гиен обладают огромной силой.
Глаза поставлены косо, вечно бегают, страшно блестят и имеют отталкивающее выражение. Толстая неподвижная шея, короткий пушистый хвост, длинная, лохматая, жесткая шерсть, которая на спинном хребте превращается в щетину, наконец, сам цвет этой шерсти темный, мрачный – все это, вместе взятое, производит неприятное впечатление.
Притом все гиены принадлежат к ночным животным, обладают отвратительным голосом, которым издают или несносные дикие крики, или действительно какой-то адский хохот; они страшно прожорливы, жадны, распространяют скверный запах и ходят уродливой хромающей походкой – одним словом, в этом животном нет решительно ничего, что бы можно было назвать симпатичным*.
* Гиены не лишены некоторого обаяния, заметить которое мешает лишь предвзятое отношение. Голос пятнистой гиены звучит в африканской ночи негромко и вполне благозвучно, в нем слышны извиняющиеся нотки, как будто зверь, заметивший что-то интересное в экспедиционном лагере и желающий подойти посмотреть, просит прощения за свою нескромность. Голос полосатой гиены, прозвучавший неожиданно и вблизи, может испугать, но в нем нет приписываемого ему неблагозвучия.
Если проводить параллель между гиенами и другими животными, то можно найти еще некоторые особенности: так, например, устройство челюстей указывает на то, что гиены питаются исключительно мясной пищей; необыкновенное развитие зубов дает им возможность утилизировать несъедобные остатки пищи после других хищников и разгрызать самые крепкие кости.
У собаки правильный ряд резцов образует сегмент круга; у гиены же зубы вытянуты в прямую линию и этим придают морде широкий, сплюснутый вид. Резцы у гиен замечательно развиты, клыки тупые, ложнокоренные зубы отличаются плоской коронкой, а коренные – чрезвычайной величиной. Всех зубов – 34.
Череп поражает широкой тупой мордой, узкой мозговой коробкой и крепкими, выдающимися скулами и гребнями. Шейные позвонки до того толсты, что древние естествоиспытатели предполагали даже, что они представляют собой одно целое; ребра тоже очень широкие. Кроме того, гиены отличаются величиной своих жвачных мышц, громадными слюнными железами, языком, покрытым роговыми бородавками широким пищеприемным каналом и особенными железками у заднего прохода.
Область распространения гиен очень обширна; по всей вероятности, они водятся повсюду в Африке, за исключением западной экваториальной ее части, и по всей южной Азии до Бенгальского залива; восточнее же залива и на Цейлоне их нет. Это животное не любит жить в лесных дебрях, а предпочитает открытые гористые местности, поросшие травой и мелким кустарником, или же гладкие степи, даже пустыни.
Днем редко можно встретить гиен, разве только случайно, когда их спугнут; они выходят на промысел по ночам после заката солнца, собираясь сначала поодиночке или маленькими группами и оглашая воздух пронзительным воем. Стоит только раздаться одному такому крику, как на него тотчас же откликаются другие гиены, и в самое короткое время их соберется целая стая. Голос полосатой гиены очень неблагозвучен, но уж не так отвратителен, как о нем говорят; хриплые звуки чередуются с высоким визгом, пронзительно-крикливые – с глухим ворчанием.
Зато вой пятнистой гиены действительно представляет собой адский хохот, какой пылкая фантазия приписывает дьяволу и его подземным собратьям. Кому в первый раз приходится слышать эти звуки, тот не может воздержаться от невольного содрогания, а беспристрастный наблюдатель тотчас же поймет, что в этом-то ужасном хохоте и кроется главное основание для всяких фантастических сказаний об этих животных.
Вероятно, ревом своим гиены созывают друг друга на поиски добычи, а как только она обретена, эта адская музыка, кажется, тотчас же смолкает. В продолжение всей ночи гиены рыщут без устали; если они не промыслят себе добычи на полях и в степях, то, пренебрегая страхом к собакам и сторожам, проникают в деревни, даже в города, и только одно утро в состоянии снова загнать их в логовища.
