О том, что тигры вовсе не так обыкновенны, свидетельствуют и охотники. Один из них, Форзит, например, говорит: «По правде сказать, в Индии вовсе не опасно путешествовать по пустынной местности, за исключением разве что очень хорошо известной области, где совершает свои набеги тигр-людоед.

Для успокоения робких путешественников могу я указать, что никогда ни один тигр не нападал на мою стоянку, хотя я странствовал с малым числом спутников, никаких особых мер предосторожности не предпринимал и часто, как выяснялось впоследствии, устраивал ночлег очень близко от логовища этого зверя».

Блэнфорд, который двадцать лет кряду исследовал Индию, согласен с Форзитом и говорит, что из тигров для человека могут быть опасными только довольно редко встречающиеся людоеды, или тигрицы, защищающие своих детенышей, или же очень голодные тигры, которые не могут сами добыть пищу.

В свое время много говорили, да и ныне еще толкуют о страхе, который наводил тигр на жителей острова Сингапур. При занятии острова англичанами в 1819 году он был совершенно необитаем и тигров там не было. Появление их было замечено лишь в 1835 году. Сразу возникло предположение, что тигры должны были переплыть морской пролив шириной около двух километров. Скоро нашли доказательства справедливости этого предположения.

Однажды утром в сетях, расставленных у берега острова, нашли запутавшуюся и едва живую тигрицу. Так как: сети были поставлены в несколько рядов, а тигрицу нашли в одной из сетей, расположенных далеко от берега, очевидно, что животное не могло туда попасть с острова, а приплыло с материка.

Вскоре тигры стали умерщвлять в Сингапуре людей; число смертных случаев быстро росло. В шестидесятых годах число жертв, по некоторым известиям, доходило до 400 человек в год; по другим данным, тигры в среднем пожирали по одному человеку в день, преимущественно китайских рабочих на плантациях.

Следует удивляться, как люди могли при таких обстоятельствах жить на острове вне города, ведь из ста человек один становился в то время жертвою тигров; еще более удивительно, что английские охотники не занялись истреблением этих тигров-людоедов, тем более что не все тигры занимаются охотой на людей, и не могли же в Сингапуре собраться тигры-людоеды со всех окрестностей.

Но есть и более успокаивающие известия. Ботаник Кунце, который путешествовал по острову в 1875 году, многие из преувеличенных известий о вреде тигров называет баснями, так как, несмотря на все его старания, он не мог получить достоверных данных о страшных опустошениях, производимых тиграми.

Поскольку в Европе ему верить не хотели, он обратился к немецкому консулу в Сингапуре Биберу с просьбой проверить распространившиеся сведения об огромном числе людей, съеденных тиграми в шестидесятых годах. Бибер ему отвечал: «По официальным данным, в течение четырех лет, с 1862 до 1866 год, полиция получала известия о том, что тигр съедал одного человека в шесть или восемь недель, то есть речь идет примерно о восьми смертных случаях в год.

В малайской части города постоянно можно видеть двух или трех живых тигров, которые показываются за деньги, они были пойманы туземцами в ямы-западни. В последние десять лет тигры в Сингапуре стали очень редки; теперь (1878 год) их не более двух или трех на всем острове». Кунце кроме того указывает, что в газете, издающейся в Сингапуре, за весь 1879 год описаны только два случая смерти людей от нападений тигров. Эти известия, значительно отличающиеся от прежних, подтверждаются Гансом Мейером, который несколько раз посещал Сингапур в 1882 году. Таким образом, представление об ужасах, производимых тиграми в шестидесятых годах, было сильно преувеличено.

Следует иметь в виду, что из многих тигров только некоторые, так называемые людоеды, действительно опасны для человека, и нельзя зло, причиняемое немногими экземплярами, распространять на всех тигров. Но в любом случае это опасный зверь, недаром он всегда занимал важную роль в рассказах и преданиях местных жителей.

В некоторых областях Индии тигр считается божеством, и жители, говоря о нем, употребляют различные описательные наименования, а по имени не называют. Народы восточной Сибири, по сообщениям Радде, имеют такие же воззрения и называют его «зверь-человек», дауры – «зверь-властелин», некоторые тунгусы говорят о нем только шепотом и называют его «лавун» – словом, непонятным для тигра и потому безвредным для человека.

Тунгусы, подобно даурам и маньчжурам, полагают, что тигры с возрастом достигают высшего чина и требуют больших почестей и что есть тигры, которые по чинам равны губернаторам. У многих аборигенов Приамурья почитание тигра имеет религиозный характер: Радде слыхал, что тигра называют «бурхан», что на местном языке означает «божество». Основанное на боязни почитание этого хищника составляет у южных тунгусов важную часть их религиозных воззрений, состоящих из смешения шаманства и буддизма.

Живущие в горах Хинган орочи боятся не только самого тигра, но даже следов его, и когда найдут их, то кладут на следы половину своей охотничьей добычи, чтобы умилостивить животное-божество. Кто убьет тигра, говорят тунгусы, тот наверняка будет съеден другим тигром. Коренные жители острова Суматра убеждены, что тигр – это оборотень умершего человека и потому его нельзя убивать.

В Индии имеют обыкновение устанавливать на тех местах, где тигр загрыз человека, высокий шест с цветной тряпкой наверху или складывать кучу камней, к которым каждый проходящий прибавляет по камню (последний обычай, впрочем, встречается и в других районах земного шара). Индийцы также видят в тигре оборотня и рассказывают, что души его жертв постоянно окружают его, охраняют от опасностей и указывают ему путь к новым жертвам.