До появления в Индии многочисленных европейских охотников тигры, конечно, могли вынуждать жителей покидать ту или иную местность; еще и теперь можно найти в пустынных местах остатки деревень, которые были из-за тигров покинуты испуганными жителями. В Майсуре и окрестных областях о тиграх-людоедах теперь почти не слышно. В течение последних 15 лет (до 1879 года) там появился только один настоящий людоед, известный бенкипурский тигр; за его уничтожение правительство обещало выдать большую награду.
Но между всеми застреленными и выдаваемыми за этого людоеда тиграми не могли узнать настоящего, хотя можно предположить, что он был убит местным охотником. Несчастные случаи прекратились сразу после того, как тот представил убитого тигра-самца со сломанной передней лапой. Однако поскольку нельзя было доказать, что именно этот тигр и есть разыскиваемый злодей, награда не была выплачена».
Сандерсон даже советует щадить тигров, хотя ничего не имеет против правильной охоты на них. Но он возражает тем, кто считает полезным истреблять их всеми способами, даже с помощью западни и яда. По его мнению, при существующих условиях с уничтожением тигров во многих странах уменьшится доход с земли, так как земледельцы не будут в состоянии защищаться от вреда, приносимого им дикими травоядными животными.
«Тигр, – пишет он, – не причиняет значительного вреда; дикие свиньи и олени, а не тигры и барсы угрожают сельскому хозяйству, главному источнику существования местных жителей. С этими травоядными могут справиться только крупные хищники, которым сама природа предназначила такую добычу. Жаль, что тигра ныне преследуют и истребляют даже всякими не охотничьими способами, главным образом вследствие поднявшегося в Англии общего вопля о громадном вреде, им причиняемом, чему вовсе не следовало придавать значения.
Всевозможным образом надо выслеживать и убивать каждого тигра-людоеда, а также и вреднейших истребителей скота, но обыкновенные тигры менее всего опасны и притом приносят известную пользу. Да отдалится от нас то время, когда все тигры будут уничтожены!»
Как начальнику правительственной охоты на слонов, Сандерсону приходилось жить сообразно своей должности – в отдаленных районах между дикими зверями. Во время своих путешествий он ознакомился с различными областями Индии и поэтому более чем кто-либо может судить о тамошних обстоятельствах.
Форзит, Блэнфорд и другие говорят о тигре почти то же самое. Шервилл прямо говорит: «Бенгальский тигр в сущности безвредный и робкий зверь и делается только тогда злым и опасным, когда ранен. Он редко беспокоит людей, разве только тогда, когда раздражен ими, а людоеды почти не встречаются в Бенгалии, за исключением, может быть, болотистых лесов в дельте Ганги». Фейрер, который признает вред, причиняемый этим животным, прибавляет, что всевозможные несчастья во время охоты на тигров случаются не чаще, чем в Англии на травлях лисиц.
Из вышесказанного можно заключить, что о тигре следует судить иначе, чем это делали до сих пор. Это хищник, который во многих местностях (по крайней мере в Индии) приносит больше пользы, чем вреда, и только в редких случаях бывает тем страшилищем, каким ранее описывали всех тигров вообще.
Обычно говорят, что тигр, как и лев, охотится следующим образом. Определив расстояние, он прижимается к земле, а затем большим прыжком бросается на жертву. Однако это не совсем верно: главная сила его нападения заключается в неожиданности. Если он сумел незаметно подкрасться к добыче, то схватывает животное безо всякого прыжка; если добыча довольно далеко, он приближается к ней несколькими быстрыми скачками, если же жертва убегает, он за ней гонится, стараясь ранить задние ноги крупных животных сильными ударами передних лап; иногда, если это возможно, тигр пытается опередить добычу, пробираясь через чащу и еще раз бросаясь на нее сбоку.
Следовательно, он не бросает, как другие кошки, ту добычу, которая в первый раз сумела от него спастись. Удары его лап редко бывают настолько сильными, что ломают большие кости.
Часто думают, что раны, нанесенные тигром, очень тяжелы и трудно заживают, но Фейрер отрицает это, основываясь на собственном опыте врача и охотника. Больших зверей тигр убивает точно так, как лев, переламывая им шейные позвонки. По мнению Форзита и Бальдвина, он хватает животное зубами за затылок, но чаще, по словам Сандерсона, Стерндаля, Блэнфорда и других, за горло, а затем уже лапами переламывает ему шею. Из нескольких сотен жертв только две имели раны на затылке, а у всех остальных было перегрызено горло; да тигру и трудно напасть сверху на больших, особенно на рогатых, животных*.
* Как и подавляющее большинство кошек, тигр хороший бегун только на очень короткой дистанции. Поэтому, охотясь, он старается начать погоню с как можно меньшего расстояния до жертвы, чтобы можно было догнать ее в несколько прыжков. Всегда ли тигр тропит раненую и вырвавшуюся жертву – неизвестно, скорее, можно предположить обратное. Огромные лапы тигра с кривыми втяжными когтями вовсе не так тяжелы, как принято думать. Тигр не ломает шею жертвы (кстати, самую прочную и мускулистую часть большинства копытных), а лишь удерживает лапами с выпущенными когтями свою добычу, чтобы она не вырвалась. Убивает же тигр, как и другие крупные кошки, укусом в загривок (сравнительно некрупных животных) или чаще в горло, причем во втором случае держит, пока животное не задохнется (иногда до 10 мин.). Ударом лапы тигр может убить только каких-либо некрупных животных, типа детеныша оленя или зайца.
