И в наши дни индийские князья для забавы устраивают побоища между пойманными тиграми и другими сильными животными, например, слонами и буйволами. Ташар видел такое побоище в Сиаме. На площадь, окруженную высоким частоколом, вывели трех слонов, головы которых были покрыты чем-то вроде панциря. Тигр уже находился в ограде и его удерживали двумя веревками. Он был не из крупных и, когда увидел слонов, хотел убежать, но тотчас же получил несколько чувствительных ударов хоботом по спине, так что упал на бок и некоторое время лежал как мертвый.

Он, однако, вскочил, когда его отвязали, заревел и вцепился в хобот одного слона; тот приподнял тигра кверху и так сильно ударил его бивнями, что тигр полетел высоко вверх, тяжело упал и более не осмеливался нападать, а стал карабкаться на частокол, чтобы убежать из ограды. На него направили тогда всех трех слонов, которые так сильно били тигра, что он снова упал как мертвый, и после этого уже только старался спастись от своих врагов. Побоище тогда приказали кончить, но было очевидно, что слоны могли бы легко убить тигра.

Бои между буйволами, тиграми или другими хищными зверями и людьми, вооруженными копьями, принадлежат к любимым удовольствиям южноазиатских князей, особенно на острове Ява. Э. Мартене и Ягор описывают почти одинаковыми словами подобное побоище. «Князь вместе с резидентом и всеми присутствующими европейцами отправились в павильон, чтобы посмотреть на бой между королевским тигром и буйволом. Цилиндрическая клетка в 6 метров высотой служила помещением для буйвола, украшенного венками. Тигр помещался по соседству в клетке меньших размеров.

Когда отворили дверцу, соединяющую эту последнюю клетку с клеткою буйвола, все зрители напряженно стали ждать появления тигра, однако он не выходил и его пришлось выгонять, довольно долго пугая зажженными факелами. Наконец, он выполз в большую клетку, но вовсе не выказывал желания начать борьбу*.

* Можно только высказать надежду, что подобные варварские, изуверские «увеселения» остались в прошлом.

Тигр бегал вдоль ограды и, очевидно, трусил. Буйвол, который некоторое время равнодушно на него посматривал, вдруг бросился на зверя и ударил его рогами; тигр со страху полез по бамбуковой ограде вверх, его оттуда прогнали, обливая кипятком, прыская ему в морду отваром перца и нанося удары копьями.

Обоих животных всячески дразнили люди, сидящие на верхней части клетки; наконец, тигр кинулся на буйвола, вцепился зубами в его правое ухо, а передней лапой захватил за затылок. Буйвол громко ревел, тщетно старался освободиться от тигра и несколько раз прижимал его к земле. В конце концов тигр упал и получил несколько таких сильных ударов рогами, что лежал как мертвый; буйвол стал его обнюхивать и, когда тигр пытался снова укусить его, так ударил зверя рогами, что тот растянулся во весь рост и лежал неподвижно.

Зрители были недовольны исходом боя и старались различными средствами раздразнить животных, но старания эти были напрасны, пришлось открыть дверь тигровой клетки, и тигр, испуганный горящими факелами, поспешно удалился в свое логовище.

В пять часов пополудни на площади перед домом князя было снова устроено побоище, которое на местном языке называется «ромпок». Большая четырехугольная площадь была окружена несколькими рядами воинов, вооруженных копьями (их было около двух тысяч человек). В середине четырехугольника стояли две небольшие клетки, окруженные соломой, и третья, побольше, напоминающая крышу. В каждой из маленьких клеток находилось по тигру. За копьеносцами стояла огромная толпа зрителей.

По данному знаку зажгли солому, окружавшую одну из клеток, но тигр долго не выходил. Это был тот же несчастный зверь, который утром так сильно пострадал во время борьбы с буйволом. Уже боялись, что тигр в клетке сгорел или задохнулся, но, наконец, он показался, выползая из клетки задом. Когда он вылез и оглянулся, то так испугался, что полез обратно в горящую клетку и долго там скрывался, пока огонь не заставил его вторично выскочить.

Не трогаясь с места, тигр стал осматриваться и искать какое-нибудь другое убежище. Тогда люди, скрывавшиеся под высокою крышею, из отверстия которой торчали копья, подвинулись вместе со своим помещением вперед и вынудили зверя подняться. Так как тигры охотнее всего бегут против направления ветра, то соответствующая сторона была окружена большим числом людей, но тигр в этом случае поступил против своего обыкновения и в отчаянии бросился на ту сторону ограды, где людей было меньше. Но здесь его очень скоро убили несколькими ударами копий.

После этого была зажжена солома у второй клетки. Второй тигр выказал больше храбрости: одним прыжком выскочил он из клетки, осмотрел своих врагов и постарался прорваться с подветренной стороны. Прогнанный оттуда, он повторил свою попытку подальше, но тут же был заколот, причем люди, возбужденные этим зрелищем, совершенно напрасно кололи копьями уже мертвого тигра».

Мартене дополняет вышеприведенное описание Ягора еще тем, что люди, которые отворяют клетку тигра, бывают вооружены только одними кинжалами. «Обычай требует, чтобы люди, отворившие клетку, удалялись от нее тихими шагами, не оглядываясь; никогда не случалось, чтобы они подвергались нападению тигра». Ганс Мейер подтверждает это, что, впрочем, совершенно понятно, так как хищный зверь, уже усмиренный неволей и напуганный большим количеством вооруженных людей, вовсе не выказывает желания начать борьбу.

Древние познакомились с тигром довольно поздно. В Библии о нем не упоминается, и греки о нем почти ничего не знали. Неарх, полководец Александра Македонского, видел тигровую шкуру, но самого зверя не видал, а от индусов узнал, что величиной он с крупную лошадь и превосходит все другие существа своей силой и быстротой. Только Страбон говорит о тигре несколько подробнее. Римлянам он был вовсе не известен до Пунических войн; когда же они распространили свое владычество в Азии, парфяне доставляли им тигров.

Плиний пишет, что Скавр первый показывал римлянам тигра в клетке в 743 году от основания Рима, то есть в 10 году до новой эры. Император Клавдий уже имел четырех тигров, и, начиная с этого времени, они довольно часто появляются в Риме; Гелиогабал запрягал их в свою колесницу, когда изображал Вакха, а при императоре Авите, в 455 году, за один вечер в цирке было убито пять тигров, чего прежде никогда не случалось.

Тигр, как и лев, не имеет близкородственных видов; наиболее сходное с ним животное – пещерный тигр, обитавший в средней Европе, давно вымер*.

* Более правильное название – пещерный лев, так как населявшая Евразию в прошлом огромная кошка была более родственна льву. Из современных кошек ближайший родственник тигра, несомненно, лев, с которым у тигра очень большое анатомическое сходство и с которым он успешно гибридизуется в неволе.