Никто не знает, как долго продолжается жизнь кита. Предполагают, что старческий возраст выражается тем, что туловище и голова принимают серый оттенок, а белое брюхо желтеет, жир делается тверже и дает меньше ворвани, а сухожилия окостеневают; никто, однако, не может указать, сколько нужно времени, чтобы произошли все эти перемены.

И у китов есть враги, особенно в первое время их жизни. Многие акулы, а также касатка охотятся за молодыми китами, нападают даже на взрослых и, умертвив их, целыми днями питаются трупом гигантской добычи. Но человек для китов еще опаснее всех морских чудовищ: он уже более тысячи лет охотится за многими видами этого отряда и некоторых успел почти истребить.

Вначале человек, вероятно, довольствовался теми китами, которых море само ему доставляло, то есть такими, которые были выброшены бурями на берег. Только впоследствии он задумал начать борьбу с этими морскими гигантами. Говорят, что баски первыми в XIV и XV столетиях стали снаряжать особые суда для ловли китов. В первое время они довольствовались тем, что отыскивали полосатиков, которые приплывали в Бискайский залив, но уже в 1372 году ездили к северу и там нашли богатую добычу.

Около 1450 года бордоские судовладельцы также уже снаряжали корабли, чтобы охотиться за китами в восточной части Ледовитого океана. Междоусобные войны сильно затруднили мореплавание и торговлю басков, а последовавшее в 1633 году нападение испанцев на их страну навсегда прекратило китовую ловлю этого народа; однако большие успехи их возбудили алчность других береговых народов, и уже в XVI столетии английские, а вскоре голландские китоловные суда показались в морях вокруг Гренландии.

Рассказывают, что переселившиеся баскские рыбаки научили англичан и голландцев искусству китовой ловли. Город Гуль в первый раз снарядил корабли для китовой ловли в 1598 году; в 1611 году образовалось в Амстердаме общество китоловов, которое направляло свои корабли к Шпицбергену и Новой Земле.

Ловля эта в скором времени стала вестись в большом размере. Уже 60 лет спустя из голландских гаваней в один год вышло 133 китоловных судна, но наибольший разгар китоловного промысла наступил позднее. В 1676-1722 годах голландцы отправили 5886 китоловных кораблей и словили в это время 32 907 китов. Еще в конце прошлого столетия этот прибыльный промысел велся в большом размере.

Фридрих Великий в 1768 году приказал снарядить несколько китоловных кораблей, а англичане в это время уже посылали ежегодно 222 корабля. Скоро американцы стали самыми усердными китоловами. По исчислениям, сделанным Скаммоном, с 1835 по 1872 год, то есть в течение 38 лет, 19 943 корабля занимались китовым промыслом и добыли 3 671 772 бочки спермацета и 6 533 014 бочек ворвани.

Скаммон вычислил, что для этого ежегодно убивали 3865 кашалотов и 2875 усатых китов. К этим числам следует еще прибавить по одной пятой для раненых и ненайденных китов, так что общая сумма всех истребленных животных в течение 38 лет должна быть исчислена по крайней мере в 292 714 штук.

Хотя во время китовой ловли и случаются иногда несчастья, охота на китов не может считаться опасной, если не принимать во внимание опасностей, происходящих от плавания по полярным морям, переполненным плавучими льдами. Китоловные суда, впрочем, иногда погибают в большом числе.

В 1819 году из 63 кораблей погибло 10, в 1821 году из 79-11, в 1830 году из 80 кораблей 21 корабль; американцы потеряли на севере Берингова пролива в 1871 году 33 судна, а в 1876 году еще 12 кораблей. К счастью, при таких кораблекрушениях люди редко погибают, так как Полярное море почти всегда спокойно, и экипаж имеет время спастись на другие корабли. Но китовый промысел не только труден и опасен, он представляет всегда рискованное предприятие, так что китоловы его очень метко сравнивают с лотереей.

«Насколько китовый промысел зависит от случайностей, – говорит Гартвиг, – можно видеть из следующих официальных данных. В 1718 году 108 голландских кораблей, отправившихся в Гренландское море, словили 1291 кита, ценность которых простиралась до 12 миллионов марок; в следующем же году 137 кораблей добыли лишь 22 кита. Вследствие этой неудачи в последующий затем год снарядили только 117 кораблей, которые добыли 631 кита и таким образом вознаградили отчасти судовладельцев за потери предыдущего года».

Что при таком бестолковом и ничем не ограниченном преследовании число китов даже на самых прибыльных местах должно уменьшиться, само собой разумеется. Линдеман в своей книге о полярных рыбных промыслах немецких гаваней приводит ясные доказательства уменьшения прибыли китоловного промысла не только у немцев, но и у всех других морских наций*.

* Даже охота с ручным гарпуном с баркасов и парусных кораблей подорвала численность многих стад китов вплоть до полного их исчезновения. Так, незадолго до выхода труда Брема прекратил свое существование атлантический серый кит. Однако той бойни, которая развернулась против китов в XX веке, когда в дело были пущены десятки тысяч непотопляемых моторных судов-китобоев и гарпунные пушки, стреляющие разрывным гарпуном, Брем не смог бы себе даже представить. Истреблялись нещадно почти все виды китообразных, зачастую без реального коммерческого оправдания даже на текущий момент. Когда в 1970-х годах была подписана рядом стран Конвенция об охране китообразных, некоторые их виды оказались под угрозой исчезновения. Несмотря на это, несколько стран (в первую очередь СССР, Норвегия и Япония) отказались от подписания Конвенции. СССР вел промысел китов до тех пор, пока он полностью не перестал приносить доходы.