Шомбургк наблюдал речных дельфинов, которых он принимал также за иний, в Гвиане. Они появлялись в особенно большом количестве во время тропических дождей и вскоре после них, когда все реки были еще переполнены водой. «Нередко можно было сразу видеть шесть или восемь животных, которые плавали парами; иногда они стремительно плыли около поверхности воды, иногда же правильно поднимались и опускались, причем каждый высовывал из воды не только свою острую морду, но и большую часть туловища. Как только голова показывалась над водой, они выпускали проглоченную воду в виде мелкого дождя из ноздрей, что придавало большую красоту реке, окруженной тропическими лесами; при этом они издавали довольно громкий шум, несколько похожий на фырканье лошадей»*.
* Следует отметить заблуждение, согласно которому китообразные якобы выбрасывают через ноздри фонтаном проглоченную воду. У китов и дельфинов пищеварительный и дыхательный тракты разделены более чем у других, млекопитающих, и вода изо рта просто не может попасть им в ноздри.
От Бэтса мы узнаем, что в Амазонке встречаются по крайней мере три вида дельфинов и что эти китообразные везде довольно многочисленны, а в некоторых местах встречаются даже в удивительно большом количестве. «На широких местах этой реки, – говорит Бэте, – от устья вверх по течению, на расстоянии 1500 английских миль, беспрестанно слышишь, особенно ночью, как эти дельфины плещутся, дуют и сопят, и эти звуки в значительной степени способствуют тому, что в душе путешественника является такое же чувство одиночества и отчужденности от всего мира, какое бывает, когда путешествуешь по морю».
От других наблюдателей мы узнаем, что иния почти всегда держится на поверхности воды и довольно часто высовывает из нее длинную клювовидную морду, проглатывая пойманную добычу над водой. Пища ее состоит главным образом из маленьких рыб, но говорят, что она ест также и некоторые плоды, которые падают в реку со стоящих на берегу деревьев. Инии держатся охотнее всего там, где вода чиста и глубока, а также и около устьев притоков, очевидно, потому, что в этих местах больше всего бывает рыбы*.
* Кроме рыбы иния ест разных донных рачков и моллюсков, которых выкапывает из ила длинным «клювом» и затем раздавливает на крупных прочных зубах. Плоды она не ест и может проглатывать лишь случайно.
О времени спаривания и продолжительности беременности еще ничего не известно. Самка, которую наблюдал Д'Орбиньи, за шесть часов до своей смерти родила детеныша, который имел всего один фут длины. Кроме того, известно, что мать точно так же заботится о своем детеныше, как и другие дельфины.
Туземцы инию не преследуют. Мясо ее, говорят, очень твердо, жира мало, а кожа годится разве только для щитов; поэтому охота за нею невыгодна. Однако инию щадят не столько потому, что от нее мало пользы, а скорее вследствие особых воззрений на нее самое и на образ ее жизни. По словам Бэтса, про это животное ходят у туземцев различные таинственные рассказы.
В глазах многих прибрежных жителей иния есть злая водяная волшебница, которая иногда появляется в образе прекрасной женщины с длинными вьющимися волосами и завлекает неопытных молодых людей, для того чтобы погубить их. В таком виде она часто появляется даже на улицах города Эг, и многие люди ею увлекались и следовали за ней до берега реки; волшебница тогда с громким победным криком обнимала их и вместе со своей жертвой исчезала в волнах.
Никто поэтому не станет нарочно убивать речного дельфина, и, хотя жир его вполне пригоден для горения в лампах, никто не станет пользоваться таким светильником, так как, по общему мнению, вместо того чтобы светить, он производит слепоту или вредит другим образом. Бэте несколько лет сряду напрасно уговаривал индейцев поймать для него инию и наконец, воспользовавшись большой нуждой одного бедняка, уговорил его заняться этой охотой. Но бедный рыбак потом горько раскаивался в этом поступке и суеверно утверждал, что после этой охоты счастье его совсем оставило.
