Белуха (Delphinapterus leucas) у жителей Курильских островов называется «печуга»*.
* Белуха – средних размеров зубатый кит. Окраска молодых зверей темно-бурая или черноватая, взрослых – чисто-белая. Своеобразны зубы белухи – они крупные по сравнению с зубами дельфинов и наклонены вперед. Верхние и нижние зубы трутся друг о друга и за счет этого на них образуются режущие кромки. Таким образом, белуха – единственное китообразное, способное откусывать куски от добычи. Питаются в основном крупной стайной рыбой. Распространены во всех северных морях у берегов Евразии и Америки, иногда заходят далеко в крупные реки (например, в Амур).
Она достигает 4-6 м длины, ласты имеет 60 см длины и около 30 см ширины; большой хвостовой плавник достигает одного метра ширины. Круглая голова относительно невелика, лоб очень выпуклый, маленькие глаза сидят на некотором расстоянии за углом рта, а полулунное дыхало расположено на передней части лба.
Туловище довольно тонкое; двухлопастный хвостовой плавник имеет сзади вырезку; кожа на теле гладкая. У старых животных кожа желтовато-белого цвета, у молодых же буровато- или голубовато-серая; впоследствии на ней появляются светлые пятна, которые все далее распространяются, и таким образом понемногу появляется окраска, свойственная взрослым животным.
Область распространения белухи обнимает все моря около Северного полюса, но далеко на юг не простирается. На берегах Гренландии ее можно видеть только в зимние месяцы, так как самое позднее в июне она покидает берега южнее 72 градуса, чтобы направиться в Баффинов залив и к западным берегам Девисова пролива; в октябре можно ее встретить направляющейся к западу, а зимой большей частью в обществе нарвалов она плавает поблизости ледяных полей; только в октябре появляется она, по словам Гольбеля, часто стаями в несколько тысяч штук около 69 градуса, в начале декабря – около 64 градуса и несколько позднее – около 63 градуса.
Она держится во всех заливах южной Гренландии в продолжение всей зимы, но уже в апреле и начале мая медленно начинает подвигаться на север. В редких случаях она появляется в более южных морях, однако уже несколько раз заходила к берегам средней Европы.
Так, в 1793 году две молодые белухи около 2 м длины были найдены на песке в одном из заливов Шотландии, а в 1815 году довольно взрослая белуха жила около 3 месяцев в Эдинбургском заливе, причем приплывала в залив вместе с приливом и уходила в открытое море вместе с отливом; она очень привыкла к своей обстановке, так что жители Эдинбурга нарочно выезжали в залив, чтобы посмотреть на нее.
К сожалению, с этим северным гостем там очень худо поступили: рыбаки, может быть и довольно основательно, утверждали, что белуха уничтожает лососей в заливе, и потому стали ее очень усердно преследовать. Благодаря своей быстроте и ловкости белуха долго спасалась, но наконец, была убита метким выстрелом. Убитое животное, однако, к счастью, не пропало для науки: хорошие натуралисты анатомировали его и составили такое подробное описание внутренних его органов, какое не существует ни для какого другого морского животного.
По уверениям гренландцев, белуха редко далеко уходит от берега и может считаться, точно так как и морская свинья, прибрежным животным. Случается, что она поднимается вверх по рекам на большое расстояние от устья, и потому ее видали иногда в глубине материка; так, например, Даль говорит о белухе, которая была поймана в 1863 году на расстоянии 700 английских миль от моря в одной реке в Северной Америке*. Белуха питается маленькими рыбами, раками и головоногими; кроме того, в ее желудке постоянно находят песок, что дало повод гренландцам в виде шутки утверждать, что белуха не может плавать без балласта.
* Вслед за идущим на нерест лососем белухи поднимаются по реке Амур на 2000 км от устья.
По своим движениям и привычкам белуха во многих отношениях отличается от буйных косаток, а также и от морских свиней. Почти никогда не встречается она поодиночке, но постоянно обществами, которые иногда бывают чрезвычайно многочисленны. Вид такого стада, по словам Фабера, представляет собой великолепное зрелище, так как белоснежные животные, поднимаясь на поверхность воды для дыхания, иногда высовываются до половины своего туловища.
По наблюдениям Скаммона, в этих стадах, состоящих как из самцов, так и из самок, всегда заметны отдельные группы из 2-3 экземпляров, вероятно, отец, мать и детеныш. Гоняясь за рыбами, держащимися на дне, например, камбалами, белуха очень часто попадает в мелкие места; в этих случаях она сохраняет спокойствие духа и не бьется так, как это делают при подобных обстоятельствах другие киты, что часто ведет их к гибели.
В начале и конце ее пребывания на поверхности воды для дыхания слышатся звуки, которые, по словам Скаммона, похожи на слабое мычание быка*; Браун же утверждает, что звуки эти переходят иногда в настоящий свист, похожий на пение птицы, почему моряки называют белуху «морская канарейка».
* Отсюда происходит выражение «реветь белугой»: оно связано именно со звуками, издаваемыми белым китом, а не с молчаливой осетровой рыбой.
Китоловы встречают белуху с радостью, так как они считают ее предвестником большого гренландского кита и часто плывут в сопровождении стад этих животных, ничем не беспокоя их. При этом белуха подплывает к самим кораблям, качается на водах поблизости их, но остается все-таки пугливой и удаляется при малейшем шуме.
Хотя животное это и имеет довольно большую ценность, китоловы, однако, за ним не охотятся, так как вследствие своей быстроты и ловкости белуха в открытом море почти всегда уходит от преследования, так что охота за нею тянется слишком долго, чтобы быть выгодной для европейцев. Северные инородцы относятся к ней иначе: для них белуха из-за жира и мяса считается самым важным из китообразных животных.
Браун считает, что в Гренландии ежегодно убивают около 500 белух и единорогов, причем первых гораздо в большем числе, чем вторых. Большинство их ловят с помощью сетей, которые устанавливаются при входе в фиорды и бухты, а также и в проливах между островами. Точно так же ловят белух и норвежские китоловы около Шпицбергена и Новой Земли. Инородцы северной и восточной Сибири подобным же образом охотятся за этим животным и очень радуются появлению их, так как вместе с ними появляется в мелких бухтах и устьях рек множество рыб, которые ищут места для нереста, например, дорша, треска, камбала и лосось.
Некоторые народности считают этого кита в известной степени священным животным: так, самоеды втыкают черепа белух на шесты в виде жертвы своим богам, а прочие части словленного животного употребляют в пищу.
Почти все северные народы единогласно утверждают, что мясо и жир белухи представляют собою приятное кушанье, и старый путешественник Стеллер с этим соглашается. Ласты и хвостовой плавник считаются за особые лакомства, если хорошо приготовлены. Кожу белух сушат, дубят и употребляют на разные изделия, например, на Камчатке из нее делают ремни, которые высоко ценятся по своей мягкости и прочности.
