Пехуель-Леше рассказывает следующий случай. «16 декабря 1867 года один из офицеров барки «Осцеола» ранил острогой кашалота, но шлюпка его была тотчас разбита китом, другой офицер поспешил на помощь, но и его шлюпка подверглась той же участи; третья шлюпка занялась спасением плавающих в море людей, а четвертая приблизилась к киту, который схватил ее зубами и совершенно раздробил. Тогда были спущены две запасные лодки, но кашалот так яростно напал, что они должны были искать спасение на корабле.
Тогда чудовище бросилось на сам корабль, но нанесло ему только удар боком в нос, так что, хотя он был очень сильно потрясен и потерял несколько досок, но все таки остался годным к плаванию. Кит также получил значительные повреждения от столкновения и от нескольких пущенных в него разрывных пуль; поэтому он перестал так яростно нападать.
К вечеру оба противника как бы заключили перемирие, но оставались на поле сражения. Утром экипаж снова напал на кашалота, который значительно ослабел и тащил за собой веревку с остатками разломанной лодки. Наконец его удалось убить.
Но подобные приключения оканчиваются не всегда так благополучно; многие пропавшие без вести корабли, вероятно, уничтожены кашалотами, так что никто из экипажа не спасся и не мог дать знать о несчастье. Некоторые старые самцы приобрели у китоловов печальную известность своей способностью разбивать корабли и расщеплять зубами шлюпки, например, огромный кашалот, живший в морях около Новой Зеландии и потому получивший от моряков прозвище Новозеландский Том.
Он, говорят, не позволял ни одной шлюпке приблизиться к себе, шел им навстречу и разбивал, если они не успевали вовремя спастись. Но на корабли он не нападал. Об этом Томе у китоловов существуют многие сказания и даже песни; в спине его торчит множество гарпунов, так что он имеет вид ежа.
Достоверно известно о нем следующее приключение. Корабль «Адонис» и некоторые другие хотели в пятидесятых годах завладеть им соединенными силами, но кашалот в короткое время разгрыз и разбил 9 шлюпок и убил 4 людей, так что прочие должны были отказаться от преследования. Во всяком случае, кашалота следует считать за самого храброго и свирепого из всех китов; это, без сомнения, самое страшное морское чудовище».
Выгоды от ловли кашалота довольно значительны, но едва ли вознаграждают за те опасности, которым подвергаются при этом китоловы. Кроме сала, из которого получается очень хорошая ворвань, кашалот доставляет еще спермацет и амбру.
Спермацет, который получается из полостей на голове, в свежем состоянии жидок, прозрачен и почти бесцветен, но на холоде застывает и получает тогда белый цвет. Чем больше его очищают, тем он делается крепче и суше, так что наконец получает вид мелкозернистой массы, состоящей из тонких листочков, имеющих блеск перламутра. Его употребляют для некоторых мазей и делают из него также свечи, которые считаются самыми лучшими*.
* До недавних пор истребление кашалотов находило оправдание именно в добыче спермацета, шедшего на смазочные материалы высшего качества, необходимые для некоторых отраслей промышленности. По крайней мере двадцать лет назад еще не было адекватной замены спермацету.
Еще более драгоценный продукт представляет собой амбра, о которой уже с древних времен существует много баснословных рассказов. Это легкая, мягкая, воскообразная масса, окрашенная в различный цвет; на ощупь она жирна, имеет приятный запах, от теплоты размягчается, в кипящей воде обращается в маслообразную жидкость, а при сильной жаре испаряется. Ее чаще всего употребляют для благовонных курений или примешивают к эфирным маслам и мылу.
Уже древние римляне и арабы высоко ценили амбру и знали употребление ее, а у греков она была известна как успокаивающее медицинское средство, которое употребляли против судорог; еще до конца прошлого столетия амбру держали в аптеках в качестве лекарства. Очень долго происхождение амбры было вполне загадочно. Древние греки справедливо считали ее испражнениями какого-то животного, но впоследствии явились другие предположения. То ее считали за помет баснословной птицы, питающейся исключительно благовонными травами, то за морское растение, похожее на губку, то за смолу, то, наконец, за видоизменившуюся морскую пену.
Бойльстаун первый в 1724 году узнал, от какого животного получается это драгоценное вещество. Рассказывают, что некоторые счастливые китоловы находили во внутренностях больших самцов комки амбры в 25 кг веса, и прежде полагали, что в мочевом пузыре кашалота находили даже комки в 70 и 75 кг. Еще чаще, чем из внутренностей кашалота, амбру находят плавающей на поверхности моря. Несомненно, что действительно находили куски в 90 кг веса.
Кроме вышеупомянутых продуктов зубы кашалота также находят применение. Они внутри желтоваты, как сообщает Вестендарп, но состоят из очень плотного и прочного вещества, поэтому из них часто делают пуговицы и игральные марки; один килограмм зубов стоит до 5-8 марок*.
* Заметное снижение численности кашалота по всему его ареалу потребовало принятия охранных мер. Кашалот включен в Конвенцию о международной торговле животными, и к концу 1980-х годов прекращен промысел этих китов в Антарктике и в северной части Тихого океана.
