Душевные способности слонов слишком преувеличены теми, кто наблюдал их в прирученном состоянии, а не на свободе. Да и большая часть рассказов об уме и сообразительности прирученных слонов, которые беспрестанно повторяются, как, например, о портном, который раз вместо того, чтобы по обыкновению дать слону сладостей, уколол его иглою и из-за этого был потом облит вместе со своею работой грязной водой, когда слон возвратился с реки, или рассказ о слоне, который приподнял колесо орудия, чтобы оно не раздавило упавшего солдата, и другие истории представляют скорее красивую выдумку, чем действительно наблюдавшиеся случаи.

Слон в диком состоянии, несомненно, обнаруживает больше простоты, чем ума, а дрессированный, по-видимому поступающий по своим соображениям, в действительности делает лишь то, что указывает ему вожак. Едва ли между конем и всадником существует более тесная связь, чем между слоном и вожаком на его спине. Самая выдающаяся черта в характере дрессированного слона есть именно его послушание, и он выполняет многое по самому легкому знаку всадника, влияние которого вовсе и не заметно тому, кто не посвящен в искусство дрессировки.

Это привело к недоразумениям, которых не избежал и Теннет; описывая поведение ручных слонов при ловле диких родичей на Цейлоне, он говорит между прочим: «Прирученные слоны обнаружили полнейшее понимание всего происходившего – как цели, к которой стремились, так и средств достичь ее. Они предусмотрительно замечали затруднение или опасность и «без приказания» старались предотвратить их».

Вот до чего доходят в своих размышлениях те, кто знает слонов лишь поверхностно! Я видел за работой самых отборных из дрессированных слонов, словленных в Майсуре и Бенгалии; я сам пользовался ими при самых разнообразных обстоятельствах и тем не менее могу уверить, что я не нашел ни одного, который выказал бы себя способным справиться без помощи человека с каким-нибудь непредвиденным случаем*.

* Экспериментами показано, что слон не умеет считать и распознает предметы только индивидуально. Но слоны, по-видимому, обладают высокой способностью к экстраполяции (сопоставлению действия и ожидаемого результата), не уступающей, а может быть, и превышающей таковую других копытных.

Лучшие качества слона – послушание, кротость и терпение. В этом отношении его не превосходит ни одно домашнее животное даже при самых неприятных обстоятельствах: если ему приходится ждать под палящими лучами солнца или переносить хирургическую операцию, он редко проявляет какую-либо раздражительность. Никогда не отказывается сделать что-либо, если его правильно обучают, кроме разве того случая, когда им овладевает страх. Слон, как дикий, так и ручной, чрезмерно боязлив, и страх у него очень легко вызывается чем-нибудь непривычным. Тем не менее многие могут сделаться очень мужественными, если искусно развить эти задатки; это доказывает поведение некоторых слонов на охоте за тиграми».

Выходя по ночам на пастбище, слоны иногда посещают и засеянные поля, и в таком случае стадо может причинить большой вред. Но уже самого нехитрого чучела или самой легкой изгороди бывает, говорят, достаточно, чтобы не допустить этих толстокожих на поля. В Индии, где земледельцы, живущие в местностях, покрытых джунглями, устраивают поля отдельно на выжженных местах, выставляют сторожей и стараются прогнать случайно попавших туда слонов шумом и факелами, которые приготовляются из бамбуковых щепок.

Сторожа часто бывают настолько смелы, что подходят довольно близко к непрошеным гостям, но и грабители упрямы и часто врываются на соседнюю плантацию, если их прогоняют с первой. В иные ночи полевые сторожа данной местности вовсе не имеют покоя, так как отовсюду постоянно врываются на плантации слоны из джунглей и наедаются на ходу.

Некоторые опытные животные довольно равнодушно относятся при этом к шуму и размахиванию факелами и не так легко отступают перед угрожающими им людьми, как более боязливое большинство стада. Так, Сандерсон рассказывает об одном старом самце, который был истинным бичом сел в одной местности в Майсуре, так как регулярно налагал контрибуцию на их рисовые поля: «Однажды утром лакомка, возвращаясь с недозволенного пастбища, был замечен возле самого местечка Морлей. Высыпавшие жители подняли такой сильный шум, что даже этот закоренелый злодей был сбит с толку и во время бегства попал в болото. Там он завяз, и в него стали кидать камнями и дубинами. Но когда люди заметили, что слон беспомощно застрял, то они осмелились приблизиться с пучками соломы, побросали их на заднюю часть слона и подожгли кучу. Пока они обсуждали, как окончательно истребить врага, он собрал последние силы и выбрался из огня и болота. Хотя он был довольно сильно обожжен, однако остался живым и еще несколько лет мстил жителям села за жестокость, упорно продолжая опустошать их разбросанные полосы посевов.

Индусы рассказывают также, что некоторые из самых смелых грабителей подпускают сторожей с факелами близко к себе, затем посредством хобота, извлекают воду из глотки и гасят ею факелы. Эти и другие данные основаны, однако, на неточном наблюдении или просто выдуманы.