Я, кажется, заметил уже, что лошади одинаковой величины или одной масти легче привыкают друг к другу, чем разные, а также что чужие, ввезенные из Банда-Орианталь и Антре-Риос, соединяются преимущественно между собой, а не с местными лошадьми. Животные эти обнаруживают притом большую привязанность не только к своим товарищам, но и к своим пастбищам. Я видел некоторых, которые вернулись на старые, привычные места, пройдя расстояние в 80 часов пути.

Чувства этих почти диких животных кажутся более острыми, чем у европейских лошадей. Слух их крайне тонок; ночью они движением ушей показывают, что улавливают самый легкий, для всадника совершенно неслышный шорох. Зрение их, как у всех лошадей, довольно слабое; но благодаря жизни на свободе они приучаются различать предметы на значительном расстоянии.

При помощи обоняния они составляют себе понятие об окружающих предметах. Они обнюхивают все, что кажется им незнакомым. С помощью этого чувства они научаются узнавать своего хозяина, упряжь, сарай, в котором их седлают, умеют различать в болотистых местностях трясины и находить в темную ночь или в густой туман дорогу к своему жилищу или пастбищу. Хорошие лошади обнюхивают своего седока в то время, когда он садится в седло, и я видел таких, которые или вовсе не позволяли всаднику сесть на себя, или не слушались его, если на нем не было пончо или плаща, какой всегда носят деревенские жители, укрощающие и объезжающие лошадей.

Если они пугаются какого-нибудь предмета, то их легче успокоить, дав обнюхать этот предмет. На большом расстоянии они, правда, не чуют. Я редко видел лошадь, которая могла бы узнать о присутствии ягуара в 50 шагах и даже менее. Поэтому в населенных местностях Парагвая они составляют самую обыкновенную добычу этого хищника. Когда в сухие годы источники, откуда мустанги привыкли пить, пересыхают, то они скорее погибнут от жажды, чем отыщут другие, между тем как рогатый скот ходит за водой часто на расстояние до 10 часов пути.

Вкус у них развит по-разному: некоторые легко приучаются к конюшенному корму и привыкают есть различные плоды и даже сушеное мясо, другие готовы скорее околеть от голода, чем тронуть иную пищу, кроме обыкновенной травы. Осязание у них очень притуплено уже с молодости благодаря жизни под открытым небом и тому, что их мучают комары и слепни».

Жизнь одичавших лошадей в льяносах*, расположенных далее к северу, мастерски описал нам в коротких словах Гумбольдт: «В продолжение лета вертикальные лучи солнца, никогда не закрываемого облаками, совершенно выжигают и обращают в пыль весь травяной покров этих неизмеримых равнин; почва постоянно трескается, точно разорванная мощными подземными толчками.

* Одичавшие лошади существуют во всех частях света. Особенно популярны североамериканские мустанги – крупные лошади легкого сложения, произошедшие от лошадей конквистадоров. Первые мустанги появились в Америке, вероятно, в 40-х гг. XVI в. Их численность быстро выросла до миллионов голов. В настоящее время сохранилось не более 17 тыс. мустангов в Северной Америке, в Южной они, видимо, истреблены. Больше всего одичавших лошадей сейчас в Австралии. В России одичавшие лошади встречаются в Прикаспии, на некоторых Курильских островах. Несмотря на многие поколения, выросшие на воле и подвергавшиеся естественному отбору, мустанги и другие одичавшие лошади не вернули себе признаков дикой лошади. У них длинные «лежачие» или полустоячие гривы и челки (у всех диких лошадиных – только стоячие), может быть самая разнообразная масть. Лишь дикие лошади Камарга, в южной Франции, во взрослом состоянии всегда светло-серые.

Окруженные густыми облаками пыли, мучимые голодом и томимые жаждой, там бродят лошади и рогатый скот, первые – высоко вытянув шею и нюхая против ветра, чтобы по влажности воздуха угадать близость еще не совсем высохшего озера. Более рассудительные и хитрые мулы стараются другим образом утолить жажду.

Одно шарообразное и ребристое растение, дынный кактус, заключает под своей колючей оболочкой обильную водоносную мякоть. Мул сбивает передними ногами шипы и пьет прохладный сок кактуса. Но черпать из этого живого растительного источника не всегда безопасно; часто можно видеть животных, которые хромают, занозившись шипами. Когда, наконец, за палящим дневным жаром наступает прохлада ночи, столь же продолжительная, то и тогда лошади и рогатый скот не могут отдохнуть. Вампиры преследуют их во время сна и садятся на их спины, чтобы высосать кровь.