«Описать, хотя бы приблизительно, голос этих великанов, – совершенно справедливо говорит Гейглин, – не во власти человеческого слова. Он состоит из рева, имеющего отдаленное сходство с ревом буйвола, звучит одной протяжной или несколькими, быстро друг за другом следующими нотами и представляет собой низкий, далеко раздающийся бас, который, как кажется, исходит из громадной пустой бочки. Поневоле думаешь, что этот рев есть проявление величайшего гнева и раздражения, а между тем зверь мирно играет.

Рев нескольких борющихся бегемотов*, внезапно раздающийся в ночной тишине пустыни, соединяясь с шумом, пыхтеньем и плеском ныряющих гиппопотамов, производит необыкновенное впечатление, кажется, и на диких зверей.

* Периодически между самцами вспыхивают драки из-за границ участков или обладания самками. Драки сопровождаются ревом, позами устрашения, схождением с широко открытыми пастями. Ночью, во время пастьбы группы бегемотов тоже перекликаются, издавая звуки, похожие на басистый гогот.

Шакал, гиена и даже лев смолкают и прислушиваются, когда, подобно гулу землетрясения, проносится над поверхностью вод громовой голос и, смягченный в отдалении девственным лесом, раздается на громадное расстояние». Во всяком случае, могучий голос бегемота превосходит голоса других животных, но во всей силе слышится сравнительно редко.

В местах верхнего течения Нила, принимающих вид озер и богатых растительностью заливов, бегемот не покидает русла реки даже ночью или покидает его совсем редко. Он ест днем и ночью находящиеся в воде растения. Лотос, этот величественный царственный брат нашей скромной, миловидной кувшинки, служит главной пищей бегемоту. Тростник и даже камыш при случае тоже им пожирается.

В той части Абиада (Голубого Нила), где река превращается то в тихое спокойное озеро, то в гниющее болото, то в ручеек, тихо несущий свои воды мимо множества островков с райской прелестью роскошной растительности, там гиппопотамы и крокодилы водятся сотнями и живут в воде. Знаменитый папирус, лотос, грациозный амбач и сотня других растений дают здесь обильную пищу нашему толстокожему. В таких местах можно видеть, как он постоянно погружается в воду и достает еду со дна*.

* Характерно, что бегемот не ест водяной гиацинт (Eichhornia crassipes) – сорное водяное растение, завезенное из Южной Америки и заполонившее все стоячие водоемы тропической зоны.

Иначе происходит в местах, где бегемот должен выходить для пастбища на сушу. Приблизительно спустя час после заката солнца гиппопотам выходит из воды, прислушиваясь и озираясь с величайшей осторожностью. Вблизи населенных мест он отправляется на поля. Здесь он опустошает все, нередко в одну ночь уничтожает растения целого поля.

Прожорливость бегемотов непомерна, и, несмотря на плодородие их отечества, они могут обратиться в истинный бич страны, если их много. Они топчут своими неуклюжими ногами и ломают, валяясь, наподобие свиней, в глубоких ямах, гораздо больше, чем им в действительности нужно для насыщения. Пожирают все виды культурных растений и овощи, которые разводят в стране, а также, судя по Бэкеру, и арбузы.

Испражняются бегемоты обыкновенно при выходе из воды, причем помёт разбрасывают сильными и быстрыми движениями хвоста, так что следы его можно найти в кустах и довольно высоко на стволах деревьев*.

* Границы своих участков самцы помечают на берегу помётом, разбрызгивая его при помощи быстрых движений хвоста в радиусе 2 м. Тропы к пастбищам также завалены кучами помёта, служащими животным ориентиром.

На пути к пастбищу гиппопотам наносит вред не только опустошением полей, но иногда может быть опасным для жизни человека и животных. Четыре громадных клыка служат страшным оружием против других зверей. Рюппель рассказывает, что однажды бегемот растерзал четырех рабочих волов, которые спокойно стояли у водочерпального колеса.

«У Кингани, – рассказывает Бем, – один из бегемотов внезапно бросился на двух женщин, которые проходили вечером, громко разговаривая, мимо нескольких пасущихся гиппопотамов, и, укусив их несколько раз, изувечил так, что обе от этого умерли». На одного араба, который хотел защитить свои дыни от нападения чудовища, по словам Бекера, бегемот бросился немедленно и убил его одним ударом зубов.

Ободренный этим случаем тот же зверь стал при различных обстоятельствах нападать на пастухов и их стада и этим навел такой страх на живших в окрестностях людей, что никто больше не осмеливался приближаться к воде, где обитало это животное.

Между тем не везде смотрят на гиппопотама как на необыкновенно опасное животное, всегда готовое к нападению; в некоторых областях его не боятся на суше, зато боятся в воде. Правда, он редко нападает на большие суда, но маленьким наносит, случайно или намеренно, большой вред.