Даже самого бесстрашного наблюдателя внешний вид его смущает выражением необузданной ярости, безумной лютости и сосредоточенного коварства. «Черные буйволы, – говорит Кольбе, – очень опасные животные. Если они раздражены видом красного цвета или выстрелами и упорным преследованием, то нельзя поручиться за свою жизнь: тогда они начинают реветь и бить землю ногами и уже никого не боятся, хотя бы противники их были хорошо вооружены и очень многочисленны. В ярости бросаются они в огонь и в воду, опрокидывая все, что находится на их пути».
«Когда наступила ночь, – рассказывает Швейнфурт, – и я только успел удобно улечься для отдыха, как произошла тревога, не раз повторявшаяся потом во время моего путешествия. От гула дрожала земля, как от приближавшегося землетрясения: весь обширный лагерь, казалось, пришел в беспорядок, со всех сторон раздавались крики и ружейные залпы. Необыкновенно большое стадо буйволов опять наткнулось на часть нашего лагеря и обратилось в дикое бегство через кусты по всем направлениям. Многие шалаши были опрокинуты, и жители их, проснувшиеся в испуге, рисковали быть растоптанными».
Подобные происшествия случаются очень часто, но буйволы производят эти смятения не из мести или злобы, а потому, что, как всякое дикое животное, в страхе и суматохе они иным способом помочь себе не умеют.
Не будучи трусливыми, буйволы, однако, от приближающегося человека спасаются бегством и, если за ними охотятся очень часто, старательно избегают встречи со своим злейшим врагом; но раздраженные и доведенные до крайности, они обращаются против него со слепой решимостью и в своем исступлении не боятся ни копий, ни пуль. Раненый буйвол, как это заметил Гейглин, никогда не убегает далеко, а прячется поблизости в высокой траве и коварно подстерегает преследователей, чтобы броситься на них с быстротой молнии.
Если враги успевают скрыться, он яростно следит за ними и чутьем старается определить их убежище. Шпаррман тоже уверяет, что черный буйвол прячется позади деревьев и, выждав удобный момент, когда к нему приблизятся, внезапно бросается из засады и нападает почти всегда удачно. Особенно опасны, говорят, изгнанные из стада отшельники.
«Как известно, – пишет Драйсон, – по общему для всех животных побуждению, они бегут от человека, если только он их не ранил или не попался на глаза в то время, когда животное раздражено; но эти старые отшельники не нуждаются в таких побуждениях и по собственному почину идут навстречу охотнику и первые вступают в бой».
Селус, застреливший в южной Африке многие сотни буйволов, говорит, что преследуемый буйвол обыкновенно прячется, становясь поперек к направлению своих следов, и что «буйвол, задетый пулей, непременно нападает на преследователя, если видит его прямо перед собой, но если находится от него на расстоянии 60-80 шагов, то решается на это очень редко».
Этот наблюдатель полагает еще, что люди, подвергавшиеся различным нападениям со стороны буйволов, которых они не преследовали и даже не видели, как бы искупают вину других охотников, незадолго перед этим ранивших животных. В подтверждение этого он даже приводит некоторые известные ему случаи. «Я не считаю старых изгнанников опаснее стадных быков: пока не ранены, они в большинстве случаев бегут от человека, а получив раны, оказываются ничуть не злее любого животного из стада».
Чтобы дать представление о страшной силе этих животных, он рассказывает, как однажды, сидя в засаде, был атакован подстреленным буйволом, подбросившим его вместе с лошадью в воздух, «точно собаку». Письменно сообщает нам Генель, что по его и графа Телеки наблюдениям, подстреленный буйвол всегда становится поперек к своему следу и злобно следит за преследователем, стараясь даже подкрасться к нему и неожиданно ударить с тыла.
Из всего сказанного можно заключить, что охота на буйволов не лишена опасности; они редко сразу падают мертвыми от выстрелов и имеют еще достаточно сил и времени, чтобы отомстить за себя. У озера Чад раненый буйвол, неистовствуя среди людей Эдуарда Фогеля, опасно ранил человека и убил двух лошадей.
Подстреленного Бэкером буйвола преследовал отряд охотников, нуждавшихся в мясе, и буйвол был найден только на другой день: обессилев, он залег в глубокий ил, но сохранил еще настолько жизни, что одним ударом рога пронзил храбрейшего из своих преследователей и умертвил его.
Известно, что таким же образом в 1861 году погиб один немецкий путешественник по Африке, барон Вильгельм фон Гарнир. Раненный им буйвол ринулся на проводника из туземцев и бросил его на землю. Чтобы спасти находившегося под его ногами человека и привлечь к себе разъяренное животное, фон Гарнир мужественно ударил буйвола прикладом ружья, но был затем исколот и затоптан так, что его нашли в виде неузнаваемой массы.
Проводник, вместо того чтобы поспешить на помощь своему великодушному господину, убежал и оставил самоотверженного заступника на произвол судьбы. «Я посетил, – говорит Бэкер, – с понятной скорбью могилу храброго пруссака, отдавшего свою благородную жизнь за жалкого, ничтожного и трусливого дикаря».
В прошлом десятилетии под рогами буйвола погиб лорд Рессель, после того как он убил 39 животных; Томсон в земле масаев был тоже на волосок от смерти. Он неосторожно подошел к тяжело раненому и лежащему на земле быку, как тот мгновенно поднял его на рога, швырнул и нанес тяжкие повреждения, на долгое время лишившие его возможности ходить. Буйвол еще стоял над ним и мог убить, если бы вовремя не явилась спасительная помощь со стороны.
Но если принять во внимание, какое громадное число буйволов ежегодно гибнет от рук охотников, то число приведенных несчастных случаев должно казаться ничтожным. Опытный в этом деле Селус говорит: «Бывают, конечно, разные неблагополучные случаи на охоте за буйволами, но опасности мне все же кажутся преувеличенными».
