Они ступают одновременно диагонально расположенными ногами, вытягивают шею и опускают при этом низко голову. Они, правда, могут довольно быстро и далеко прыгать, но движения их при этом нисколько не напоминают грациозных скачков прочих антилоп, а напротив, неловки и тяжеловаты.

Из внешних чувств лучше всего развито у сайгаков обоняние, они отлично чуют врага. Зрение их, должно быть, слабо, потому что, ослепленные солнцем, они даже иногда натыкаются на повозки и глупо оглядываются кругом, как будто не могут распознать находящегося перед ним предмета.

Об уме этих животных тоже нельзя сказать ничего особенно лестного. Они пугливы, как вообще все степные животные, нерассудительны и в минуту настоящей опасности редко умеют умно выпутаться из беды. Кроме того, они едва ли умеют отличать своих злейших врагов от безобидных животных.

Еще издали завидев незнакомое существо, поспешно обращаются в бегство; прежде всего они сбегаются в кучу, боязливо осматриваются, потом уже бегут один за другим, длинной вереницей, в полном безмолвии, постоянно оглядываясь назад. Самец-маргач обыкновенно бежит впереди, но случается, что предводительствует старая самка. При этом только одни детеныши блеют, как овцы, взрослые сайги всегда молчат.

Пища их состоит большей частью из солончаковых растений, покрывающих в изобилии некоторые места жарких бесплодных степей, по которым протекают соляные источники. Вероятно, из-за такой особенной пищи мясо сайгака принимает едкий смолистый запах, который, в особенности с непривычки, так противен, что редко кто решается это мясо употреблять в пищу*.

* Однако многие исследователи отмечают прекрасный вкус сайгачатины. В пищевой рацион сайгака входят около 100 видов травянистых растений, в основном солянки, злаки, полыни, зимой лишайники.

Время течки наступает около конца ноября; в это время самцы борются между собой. Беременность самки продолжается обыкновенно до мая; около половины этого месяца они мечут по одному весьма неуклюжему детенышу*.

* Гон у сайгаков наступает поздней осенью, в это время на территории самца держатся от 5 до 50 самок. Продолжительность беременности – 5 месяцев. Перед родами самка покидает стадо. В помете 1-2 детеныша, которые сперва лежат, затаившись, лишь в возрасте 10 дней начинают следовать за самкой. Самки половозрелы с года, самцы с двух. Продолжительность жизни – до 12 лет.

Несмотря на дурной вкус мяса, степные жители страстно охотятся за сайгаками. Их преследуют на лошадях и с собаками и обыкновенно настигают, особенно если приходится пробежать большие пространства. Как и другим антилопам, сайгам опасны самые незначительные раны.

Киргизы проделывают тропинки в жесткой степной траве и тростнике, срезая стебли до определенной высоты, потом загоняют туда лошадьми стада сайгаков, которые, поранившись об острые концы тростника, погибают от этих ран.

Но еще чаще убивают их из огнестрельного оружия или ловят с помощью приученных к тому хищных птиц, но употребляют для этой охоты не соколов, а больших орлов, которые издавна принадлежат к злейшим врагам антилоп и, охотясь за ними, как будто следуют своему естественному инстинкту. Волки тоже производят страшные опустошения в стадах этих животных и пожирают мясо убитых, оставляя одни черепа и рога, которые киргизы и казахи продают в Китай по дешевой цене*.

* Порошок из толченых рогов сайгака считается целебным в восточной медицине, по типу действия напоминающим рог носорога.

Но этим еще не ограничивается число врагов сайгака. Один вид слепней кладет свои яйца под их кожу, и иногда в таком количестве, что вылупившиеся личинки образуют на коже сильные опухоли, которые воспаляются и губят животное.

Через посредство Московского зоологического сада, а позднее стараниями торговца животными Стадера сайгаков несколько раз привозили в немецкие зоологические сады, но они там до сих пор принадлежат к редким животным. По словам Стадера, их обыкновенно ловят спустя несколько часов после рождения, потом подпускают под коз и овец, которые воспитывают их до той поры, когда они смогут самостоятельно питаться и в состоянии перенести трудный переезд.

Сайги, за которыми я наблюдал, очень скоро становились ручными и привыкали к своему сторожу. Но уже первое впечатление, производимое сайгаками, не особенно благоприятно, так как опытный наблюдатель тотчас увидит в их поведении растерянность и глупость. Лишь немногие сайгаки долго прожили в неволе. Виной тому были скорее они сами, чем несоответствующая пища. Животные, испуганные каким-нибудь необыкновенным происшествием, как безумные, наскакивали на давно знакомую им решетку, причем, случалось, ломали шеи и оставались висеть на прутьях решетки.