Сообщение Гейера об истреблении луговых собачек гремучими змеями стоит в прямом противоречии с тем, что я узнал об этом на Западе. Всякий, кто знаком с жизнью в прериях, – а я справлялся об этом у наиболее сведущих людей, – знает, что луговые собачки, земляные и полевые совы, гремучие змеи мирно уживаются друг с другом в одной норе*.

Изготовители чучел на далеком Западе очень любят составлять группы этих животных и выставляют их в народных музеях под названием «счастливое семейство». Такие экспозиции всегда возбуждают большое любопытство у иностранцев. Так как я не вижу повода сомневаться в показаниях достоверных людей, то без всяких колебаний готов принять их сообщение за правду».

* Взрослые луговые собачки – слишком крупная дичь и для гремучих змей и для кроличьей совы (Athene cunicularia). В «города» луговых собачек их привлекают убежища, причем они поселяются не только в заброшенных норах, но и в отнорках жилых нор. Случается, что сова поймает молодого зверька, но чаще собачки находят и разоряют гнездо совы в одном из отнорков. Для отпугивания собачек насиживающая птица может издавать звук, поразительно напоминающий треск погремушки рассерженной гремучей змеи. Нападения гремучников на луговых собачек, бывает, оканчиваются гибелью змеи.

«Храбро прокладывает себе луговая собачка дорогу между толпой бродящих бизонов, – говорит Мольгаузен, – но стоит только охотнику, сидящему в засаде, сделать неосторожное движение, как все общество моментально скрывается в свои темные ходы*.

* У луговых собачек прекрасно развито зрение, глаза расположены очень высоко на голове, что позволяет обозревать окрестности, едва высунув кончик мордочки из норы. Попеременно зверьки выполняют роль «часовых», предоставляя остальным спокойно пастись. Основными врагами вне норы являются койоты, лисы, хищные птицы. Норы разрушают дикие копытные.

Только тихий лай, глухо раздающийся из глубины земли, да множество холмиков на ее поверхности свидетельствуют о густой населенности этого государства. Мясо этих животных довольно вкусно, но охота на них столь затруднительна и так редко венчается успехом, что если делают попытки убить зверька-другого, то единственно ради любознательности. Так как луговая собачка величиной не более большой белки, то на обед даже небольшому обществу пришлось бы убить по крайней мере несколько штук.

Многие из подстреленных часто скатываются в свою отвесную нору прежде, чем охотник успеет схватить их, или же, если верить нижеприведенному рассказу, их своевременно спасают товарищи».

«Один траппер, охотившийся за луговыми собаками, рассказывает Вуд, – удачно прицелившись, убил выстрелом одного из сторожей, стоявших на холмике перед своим жилищем. В ту же минуту появился товарищ убитого, который до тех пор трусливо прятался от пули охотника, и, схватив тело друга, потащил его во внутренность норы». Смертельно раненная луговая собачка и та не попадает в руки охотника, потому что она умудряется доползти до своей норы, где и умирает.

«Даже те из них, утверждает Финш, – которых, как нам казалось, застреливали насмерть, имели еще силы, чтобы проскользнуть в свою нору. По словам охотников, чаще удается схватить их тогда, когда они несколько удаляются от своих ходов. Во время постройки вышеназванной железной дороги луговые собачки служили рабочим обыкновенной и излюбленной пищей».

О пленных луговых собачках Гааке пишет следующее: «Редко можно встретить других животных, у которых бы неволя так мало изменяла обычаи их свободной жизни; в плену они дают вполне верную картину своего образа жизни на свободе, и их колония во Франкфуртском зоологическом саду привлекает своей кипучей деятельностью массу зрителей*.

Здесь луговым собачкам предоставлена возможность устраивать норы, и с жизнью в них и вокруг этих нор настолько связан быт луговых собачек, что в тесной клетке животное почти неузнаваемо. Едва мы в последнее лето снова устроили садок для луговых собачек, в котором были введены некоторые усовершенствования, как тотчас же в нем началась самая энергичная работа зверьков по рытью нор. Водворение туда жителей состоялось в послеобеденное время, а к ночи они уже заготовили себе норы, в которых и могли спать.

* В неволе собачки доживали до 8,5 лет.

С наступлением холодной погоды, в октябре и ноябре наши луговые собачки погружаются в зимнюю спячку*. Зиму они оставались в своем помещении, весной все снова предстали своим полным составом. Если зимой выпадают теплые дни, то сон их ненадолго прерывается».

* Впадают в спячку с конца июля – августа, пробуждаются – в феврале – марте. Это не настоящая глубокая спячка, как у сусликов. Животные могут временами просыпаться, выходить на поверхность.