Положение дикобраза на деревьях очень оригинально: он сидит, как это я наблюдал на моем пленнике, на задних лапах и держит близко к ним передние, согнув их иногда так, что опирается на наружную сторону кисти, голову при этом он вертикально свешивает вниз, выпрямляет хвост и загибает его кверху крючком. Обычно он держится, зацепившись хвостом за ветку. Но и без этого прочно сидит на самых тонких ветвях, потому что его широкие лапы, вогнутые изнутри, дают ему возможность твердо держаться.
При лазании крепко прижимает свои мясистые широкие подошвы к ветвям, которые и обхватывает мягкой ладонью. Днем движется очень неохотно и даже совсем не лазает, когда его не беспокоят, если выпустить дикобраза на свободу, то он побежит переваливающейся походкой до первого попавшегося дерева, взберется по стволу довольно быстро вверх, выберет себе в ветвях тенистое местечко, чтобы спрятаться, и тотчас же начинает есть.
Когда он хочет перебраться с одной ветви на другую, стоящую дальше, то крепко зацепляется там, где сидит обеими задними ногами и хвостом, вытягивает тело горизонтально и старается схватить намеченную ветвь передними лапами. В таком положении, требующем большой силы, он может оставаться в течение нескольких минут и качаться довольно легко в ту и другую сторону.
Схватив ветвь передними лапами, он сперва освобождает задние лапы, а потом и хвост, опускается под действием собственной тяжести вниз, зацепляется за новую ветвь сперва хвостом, а потом задними ногами, спокойно взбирается наверх и отправляется дальше по ветке. Ренггер утверждает, что дикобраз только тогда пользуется хвостом, когда спускается вниз, но я, на основании собственных наблюдений, могу уверить, что это неправда.
Пища бразильского дикобраза состоит главным образом из плодов, почек, листьев и корней, которые он подносит ко рту передними лапами. Находившиеся у меня в неволе звери охотно пожирали кору молодых побегов. В клетке мы кормили их морковью, картофелем и рисом, они ели также и молочную булку. В Америке их кормят бананами.
Ренггер сообщает, что оба пола этих обычно одиноких животных сближаются в течение зимы и тогда некоторое время живут парами. Когда в их отечестве наступает зима, то есть в начале октября, самка мечет 1-2 детенышей. Азара, наблюдавший беременную самку, нашел только одного детеныша, который, подобно матери, уже был покрыт иглами. Более точных подробностей относительно их размножения я не могу сообщить.
Так как по своему внешнему виду дикобраз малопривлекателен, то жители Парагвая редко ловят и воспитывают зверя, тем не менее это не избавляет его от преследований. Бурмейстер вскоре после своего прибытия в Рио-де-Жанейро получил одного дикобраза, который, согласно тамошнему обычаю, по всей своей длине был привязан к палке и ужасно избит, так что первое время после освобождения он почти не мог ходить. Затем Бурмейстер нашел другого дикобраза, лежавшего мертвым возле дороги, точно так же сделавшегося жертвой ничем не оправдываемой кровожадности.
Генкель сообщает нам о причине непонятного ожесточения туземцев. «Самое ненавистное животное в бразильских лесах – это дикобраз. Природа не удовольствовалась тем, что иглами защитила его, подобно ежу, от неприятелей, но эти неприятели за нападение должны еще подвергнуться самому страшному наказанию, а именно: эти иглы у своего корня так тонки и сидят в коже настолько слабо, что при самом незначительном движении легко отделяются, поэтому они остаются в постороннем теле, если проникнут в него своим острием.
Если собака схватит спокойно лежащего на земле дикобраза, который, сознавая свою ужасную силу, даже не думает бежать, то несчетное множество игл не только вонзаются в мягкие части ее пасти и остаются там, но при помощи крючочков, которыми снабжены, и из-за движений самой собаки, иглы постепенно проникают еще глубже. Несчастное животное уже не может закрыть пасть вследствие опухоли зева и гортани, и, если только не будет оказана немедленная помощь, может после мучительнейших страданий или задохнуться, или умереть от голода.
Если помощь будет оказана быстро, то на первых порах надо удалить иглы, захватывая их между большим пальцем и острием ножа, позднее и это средство оказывается невозможным, так как иглы ломаются. Вот почему многие охотники выходят в лес не иначе, как запасшись клещами.
При таких обстоятельствах делается понятным, почему никакие другие животные, даже ядовитые змеи, не внушают местному охотнику такой ненависти и такого страха, как дикобраз. Неудивительно поэтому, что всякий найденный дикобраз умерщвляется без милосердия, хотя животное это само по себе совершенно безвредно.
Замечательно, что у оцелота под кожей часто попадаются отдельные иглы. Надо предполагать, что эта кошка осмеливается нападать на дикобраза, но с каким успехом, этого с уверенностью решить невозможно. Какие ранения могут причинить эти иглы, я сам имел случай наблюдать на одной из моих собак, у которой мне удалось вырвать большую часть игл. Я каждый день по нескольку раз осматривал собаку, захватывая выступавшие кончики игл клещами, с помощью которых их удобно было вытащить, последнюю иглу я выдернул на стороне шеи уже по истечении шести недель».
