Агути совершенно безобидный, боязливый зверек и потому подвергается многим опасностям, только необыкновенное проворство и тонкость чувств могут спасать его от погибели. Своими прыжками он напоминает маленьких антилоп и кабаргу. Его бег состоит из прыжков, так быстро следующих один за другим, что кажется, будто животное мчится полным галопом, а его спокойная походка – довольно медленный шаг*.

* Агути передвигаются на кончиках пальцев, бегают галопом и рысью, могут совершать прыжки до 2 м в высоту. Затаившись в зарослях, зверек всегда находится начеку, подняв одну из передних лап, или, опираясь локтями, он готов с места развить максимальную скорость.

Из внешних чувств наиболее развито у него обоняние, но и слух также очень чуткий, зато зрение, напротив, очень слабо и вкус далеко не тонкий. Умственные способности очень ограничены; заметно только, что может запоминать окружающую местность. Пища агути состоит из трав и растений, которые они съедают целиком, от корней до цветов и зерен*.

* Основу питания агути составляют сочные плоды, семена и орехи, реже используется зелень. Пищу обычно держит в передних лапах, как белка, не съеденное зарывает про запас «на черный день».

Их острым резцам не может противиться никакая часть растений: они раскалывают самые твердые орехи. В обработанных местах агути посещает иногда плантации сахарного тростника и огороды и этим приносит вред, но действительный ущерб наносит он только там, где водится в большом количестве.

О размножении живущих на воле агути еще не имеется точных сведений. Известно, что животное сильно размножается, а беременная самка встречается во всякое время года и может произвести несколько детенышей сразу. Одно и то же животное мечет обычно два раза в год: первый раз в октябре, в начале дождливой поры или весны, а второй раз несколькими месяцами позднее, но до наступления засухи*.

* После 3,5-4 месяцев беременности самка приносит всего 1-3 крупных, зрячих, хорошо развитых детенышей.

К этому времени самец избирает самку и гоняется за ней со свистом и хрюканьем, пока не добьется ее благосклонности, несмотря на ее первоначальную суровость*.

* Гон сопровождается ожесточенными драками самцов, иногда приводящими к серьезным увечьям соперников.

Вскоре после спаривания самец и самка расходятся и живут отдельно*.

* Агути живут постоянными парами.

Самка переходит на свое старое жилье и исправляет его для своего потомства, выстилает как можно плотнее листьями, кореньями и волосами, на этой мягкой подстилке она производит на свет детенышей, кормит их несколько недель с большой нежностью и в заключение водит некоторое время с собой, поучая, как находить пищу и защищая на первых порах. Агути плодятся нередко и в неволе*.

* Агути легко приручаются, индейцы во множестве содержат их в деревнях ради вкусного мяса. Возможно, именно индейцы акклиматизировали полуприрученных агути на ряде островов Вест-Индии. В неволе агути доживали до 18-20 лет.

Среди многих врагов, нападающих на агути, первое место занимают крупные кошки и бразильские собаки, но и сам человек не отличается особенной благосклонностью к красивому грызуну, а охотник после дикобраза видит в нем самое ненавистное животное.

«Едва охотник начинает, – описывает Гензель, забираться в горы со своими собаками в надежде добыть запас мяса на несколько дней, убить несколько носух или запереть в пещере целую стаю пекари, а, пожалуй, если особенно посчастливится, то повалить и тапира, – как собаки уже напали на след и, горячась, лают и мчатся вниз по склону горы, пока вдали особенный призывный лай не возвестит охотнику, что дичь уже загнана. С негодованием при первом лае собак охотник уже отгадал, какая дичь поднята.

Ожидать собак было бы бесполезно, с проклятиями следует он за ними и, наконец, останавливается перед стволом исполина первобытного леса, который с прогнившей внутренностью свалился наземь и ждет разрушения. Новый мир непроницаемых растений, вызванных к жизни светом и теплотой, высится над поверженным великаном. Здесь над всеми щелями и скважинами трудятся собаки, хотя усердие их далеко не всегда завершается успехом. Довольно еще твердый ствол не поддается их зубам, а внутри слышится ворчанье агути. Напрасно берется охотник за охотничий нож. Наконец, в бессильной злобе он решается сделать врага, по крайней мере, безвредным навсегда. Изо всех сил вбивает клин в отверстие ствола и обрекает невинное животное на мучительную голодную смерть.

Не без труда отозваны, наконец, собаки и охотник снова начинает подниматься в горы, но разгорается новая охота, и он в отчаянии должен покинуть участок, потому что лучшие часы для охоты уже прошли. Конечно, можно было бы поймать и агути, но в большинстве случаев овладеть зверьком совершенно невозможно. Агути отлично знает все пустые стволы в своей округе и под носом у собак спасается в первый попавшийся, чтобы тотчас же покинуть его с противоположного конца.

Прежде чем собаки найдут выход, он уже давно в другом стволе, и это повторяется до тех пор, пока собаки, обескураженные и истомленные, не прекратят охоты. Понятна теперь ненависть охотника. Есть местности в этих первобытных лесах, где из-за множества агути правильная охота совсем невозможна. К тому же и мясо этой дичи мало ценится и употребляется в пищу только за неимением лучшего».