Серая цапля охотно гнездится обществами и кое-где составляет колонии или поселения, насчитывающие 15-100 гнезд и больше. Они каждый год снова прилетают на прежнее место, несмотря на все преследования, и даже тогда, когда от колонии должны лететь 10 км и больше до ближайшей воды. Поблизости от морских берегов к цаплям всегда присоединяются бакланы, вероятно, потому, что им удобно пользоваться их гнездами.

В апреле взрослые цапли появляются около гнезд, поправляют их и начинают нестись. Гнездо около метра в ширину, плоское и незатейливое, состоит из сухих палок, сучьев, тростника, камыша. Неглубокий лоток неопрятно выложен щетиной, волосами, шерстью и перьями. В гнезде 3-4 яйца около 60 мм в длину и 43 мм в ширину; они имеют крепкую и гладкую скорлупу зеленого цвета*.

* Свежие и слабонасиженные яйца серой цапли, как правило, темно-голубые. Зеленый цвет яйца приобретают после длительного насиживания, когда синий пигмент в значительной степени разрушается под воздействием солнечного света.

Насиживание продолжается три недели; по истечении этого времени птенцы вылупляются. Это беспомощные и некрасивые существа, которые, по-видимому, мучаются вечным голодом; они неимоверно много едят, из жадности роняют через край гнезда большую часть своей пищи.

Птенцы остаются в гнезде дольше четырех недель. Когда слышится предостерегающее «ка» родителей, они прижимаются к гнезду, обыкновенно же стоят прямо. Когда птенцы становятся способными летать, то покидают гнездо. Родители учат их еще в течение нескольких дней, а потом предоставляют их судьбе; старые и малые разлетаются, и гнездовье пустеет.

Благородные соколы и большие совы, вероятно, и некоторые орлы нападают на старых цапель, а более слабые соколы и вороны грабят гнезда.

«Ужас, который испытывают столь хорошо вооруженные цапли перед всеми хищниками и даже перед воронами и сороками, – говорит Бальдамус, – замечателен и даже смешон. Разбойники, по-видимому, это очень хорошо знают, так как они грабят такое гнездовье с беспримерным нахальством, утаскивают птенцов из самой густой стаи и в наказание слышат только страшные крики, видят, как цапли боязливо их сторонятся, или же замечают широко открытую пасть и, в крайнем случае, получают слабый удар крылом. Но я видел, как довольно большая цапля с нахохленными перьями и надутым горлом бросилась на сороку, которая грабила соседнее гнездо ночной цапли, прислоненное к краю ее гнезда.

Молодые цапли и от человека защищаются, начинают шипеть и колоть его клювом. Но делают это только тогда, когда находятся в отчаянном положении, если их прижмут к самому краю гнезда»*.

* Бальдамус, конечно, несколько преувеличивает. Цапли весьма эффективно защищают свои гнезда, и серые вороны, а тем более сороки имеют мало шансов разорить гнездо. Другое дело – ворон, от них цапли страдают значительно сильнее, однако большие колонии и воронам уничтожить полностью не под силу.

Охота на цапель при помощи соколов, которая прежде существовала во всей Европе, в наше время встречается только у азиатов, например в Индии, а также у некоторых арабских племен в северной Африке. Как только цапля замечает приближающегося сокола, она выплевывает только что пойманную добычу, чтобы облегчить себя, и по возможности быстро поднимается высоко в воздух; но, конечно, сокол ее догоняет очень скоро и нападает на нее сверху. При этом он должен быть очень осторожен, потому что цапля всегда держит свой острый клюв готовым к защите. Если соколу удается схватить жертву, то оба, кружась, падают на землю; если он имеет дело с опытной цаплей, то погоня продолжается дольше; но в конце концов цапля все-таки спускается, потому что не может от усталости лететь дальше.

Необыкновенные повороты, полеты вверх и вниз, нападения и защита обеих птиц составляют великолепное зрелище. Когда охотник поймает цаплю, то он обыкновенно довольствуется тем, что выдергивает у нее нарядные перья или берет домой, чтобы притравливать молодых соколов.