Предполагают, что ибис кладет 4 яйца, число которых соответствует фазам Луны (ad lunae rationem ova fingit). Элиан тоже, видя какое-то соотношение между этой птицей и Луной, говорит, что она посвящена Луне и насиживает свои яйца такое количество дней, какое потребно звезде Изиды, чтобы совершить свой путь. Аристотель уже смеется над такими и подобными заблуждениями и ложными понятиями.

В одно из путешествий в девственные леса на берегах Голубого Нила, которое я предпринимал лично, 16 и 17 сентября я встретил там такое множество этих священных птиц, что мы в короткое время, в два дня, успели добыть 20 штук. Стая за стаей прилетали они из противолежащего леса, чтобы в степи ловить саранчу, которая в это время составляла их единственную пищу. После того, как я уже застрелил первого ибиса из пролетевшей толпы, мне уже нетрудно было заполучить и остальных.

По совету моего чернокожего служителя я при помощи нескольких палочек поставил убитую птицу стоймя и сделал, таким образом, из нее приманку для остальных. Каждая вереница, пролетавшая после этого мимо, останавливалась, чтобы рассмотреть товарища, который им казался живым; мы их встречали выстрелами, результат которых, конечно, был прекрасный, так как разделявшее нас расстояние было очень незначительно. Мы очень скоро заметили, что не только следовало прятаться самим, но, чтобы не возбуждать подозрительность прочих, приходилось подбирать всех убитых птиц.

Впоследствии только нам стала понятна причина такого многочисленного скопления ибисов. Лес, лежавший на противоположном берегу, был частью затоплен, а потому и избран умными птицами местом для устройства в нем гнезд; добраться до гнезд не было никакой возможности.

Я предложил по две марки за каждое яйцо, но ни одному из суданцев не пришлось заслужить этих денег. Почва леса была топкой, вода же настолько мелкой, что лодка тоже не могла помочь горю. Еще прежде мне пришлось побывать в другой колонии гнезд, которая находилась в подобном же месте, но все же была более доступна.

Я считаю вероятным, что ибис действительно ест маленьких змей, но не думаю, что он рискует нападать на больших и более опасных. Во время дождей пища его состоит если не исключительно, то главным образом из насекомых. В желудках убитых мы находили саранчу или различного рода жуков, преимущественно навозных; на пойманных мы наблюдали, что они не пренебрегали и маленькими гадами, которых им бросали, но насекомых все же предпочитали.

Несмотря на то, что клюв кажется очень неуклюжим, птица умеет им очень ловко владеть. Кончиком его она берет с земли самых мелких насекомых и, пропуская траву через клюв, очень ловко собирает сидящих на ней букашек.

«Очень смешно наблюдать, – говорит Гартман, – как ибис ловит саранчу. Сидящих на земле прямокрылых он клюет своим серповидным клювом. Если же насекомые, заметив опасность, подпрыгнут, то и ибис прыгает за ними, причем высокая жесткая трава служит ему помехой, вследствие чего движения его бывают довольно неловкие; однако упускать добычу он не любит и если словит ее, то давит в клюве и тотчас глотает».

Ибисы, которых мне приходилось наблюдать, мирно уживались почти со всеми птицами, жившими с ними в неволе в одном пространстве, принимая, впрочем, в отношении к более слабым некоторый вид господства, и, по-видимому, испытывали известного рода удовольствие поддразнивать тех, которые это дозволяли. Именно с фламинго они постоянно возились, и прелюбопытным способом. Когда те стояли вместе или спали, спрятав голову в перья, то ибисы тихонько подкрадывались и кончиком клюва начинали теребить жертву своего задора за плавательную перепонку ног, может быть, и не с целью причинить боль, а просто чтобы подразнить. Фламинго, очевидно, чувствовал неприятный зуд докучного щекотанья, боязливо оглядывался на обидчика, удалялся и пытался снова дремать; ибис опять быстро подскакивал, и снова начиналась прежняя потеха. Больше всего от него доставалось фламинго во время их сожительства в общем, зимнем, помещении, откуда бедняге вовсе некуда было спастись.

По всей вероятности, в древние времена у египтян эти священные птицы размножались в полудомашнем состоянии, теперь же в зоологических садах и при хорошем уходе они очень часто размножаются в неволе.

В Судане за ибисами не охотятся, хотя их вкусное мясо вознаградило бы недурно за труд. Туземцы, впрочем, с удовольствием едят случайно попавшуюся им птицу, кроме того, ощипывают их распушенные перья, из которых воины этих племен делают свои излюбленные головные украшения.