«Если смотреть утром из Каглияри по направлению к озерам, – пишет Четти, – то кажется, что они или окружены дамбой из красных кирпичей, или же что на поверхности вод плавает множество красных листьев. Но это ничто иное, как фламинго, стоящие рядами и производящие эту иллюзию цветом своих розовато-красных крыльев. Никогда богиня утра не украшала себя более яркими цветами, никогда цветы розовых садов Пестума не были прекраснее того, как расцвечены крылья фламинго. Цвет этот ярко-огненный, розовато-красный подобен цвету распускающихся роз. Греки назвали эту птицу по цвету ее крыльев. Римляне сохранили это название, и французы, несомненно, имели в виду только этот ее огненно-красный цвет, назвав ее «flammant», то есть «flambant» (пылающий).
Первое впечатление, произведенное на меня фламинго, останется в моей памяти навсегда неизгладимым. Взирая на обширное озеро Мензале, я видел их буквально тысячи, даже гораздо больше – целые сотни тысяч. Я не мог отвести глаз от огненной полосы необыкновенной красоты, не поддающейся описанию. Лучи солнца играли на ослепительно белых и розово-красных перьях птиц, и чудные краски как будто оживали.
Испуганная чем-нибудь вся масса поднималась, из общей путаницы, из живых роз выравнивалась огромная клинообразная стая, подобная журавлиной, и теперь огненная линия тянулась вдоль голубого неба. Эта картина была восхитительна! Мало-помалу птицы снова опускались и принимали прежнее положение, так что опять можно было себе представить, что имеешь перед собой отряд войска».
Поодиночке фламинго можно встретить очень редко, а до начала спаривания, кажется, никогда; если же, как я мог заметить, это и случается, то не иначе, как с молодыми птицами, которые отстали от главной стаи взрослых. Их всегда можно встретить во множестве; все они сообща занимаются охотой, внутри же их настоящей области распространения птицы держатся обществами в несколько сот или даже тысяч штук. Они боязливо сторонятся тех мест, где им грозит какая-либо опасность; рыбу ловят только в открытой воде*, дающей им возможность озираться кругом, и очень боятся тростниковых зарослей.
* Здесь явное преувеличение, обусловленное тогдашним недостатком знаний. Фламинго никогда не питаются рыбой, основная их пища – рачки Artemia salina и некоторые другие ракообразные и моллюски, обитающие в иле сильно соленых водоемов. Этим и объясняется четкая связь фламинго с солоноводными акваториями, которая подчеркивается Брэмом.
Они стремительно улетают от приближающейся лодки и вообще пугаются всякого незнакомого им предмета, поэтому нелегко наблюдать их образ жизни на свободе. Обыкновенно они стоят в воде до пяточного сустава; реже выходят на дюны или песчаные острова и очень редко стоят на берегах, заросших растениями. Как в воде, так и на земле они принимают самые странные позы. Длинная шея их изгибается самым удивительным образом.
Одинаково странно фламинго держит себя как во время покоя, так и при добывании пищи. Он шарит по дну, подобно уткам, но все же поступает при этом несколько иначе. Фламинго бродит по воде и так сильно нагибает шею, что она оказывается на одном уровне с ногами, другими словами, так, что клюв и главным образом верхняя часть его может погружаться в ил. Подобным способом он исследует дно водоема, подвигаясь мелкими шагами взад и вперед, то открывает, то закрывает свой клюв, и при этом шевелит языком.
Благодаря сильно развитому осязанию все, что попадает в сито-клюв, исследуется им и сортируется: годное к употреблению удерживается, ненужное же выбрасывается. Шлепая ногами, он приводит в движение и беспокойство всех маленьких водяных животных, идущих ему в пищу.
Перед тем, как лететь, он движется по воде, причем не то летит, не то бежит и делает это не так искусно, как буревестник, но все же довольно ловко, как лысуха или утка. Полет начинается этими подготовительными движениями и делается очень легким, когда птица поднимается на высоту. Довольно быстрые взмахи крыльев производят почти такой же шум, какой замечается при полете уток и гусей; некоторые наблюдатели сравнивают шум от полета внезапно спугнутой стаи птиц с отдаленными раскатами грома.
