Коршун-паразит (Milvus parasitus) имеет 52-55 см в длину, размах крыльев его равняется 132-136, длина крыла 43-45, а хвоста 20-22 см.
Область распространения обнимает всю Африку, за исключением области Атласских гор, кроме того, Мадагаскар, Сирию, Малую Азию. В северо-восточной Африке этот коршун является самой обыкновенной из хищных птиц; он принадлежит к числу типичных представителей фауны стран, орошаемых Нилом, и прибрежья Красного моря.
Коршун-паразит – первая птица, которую встречаешь в Египте; его же видишь парящим над девственными лесами в области верхнего течения Нила. Он более чем какой-нибудь другой его родич питается за счет человека и живет с ним в большой дружбе, которая, впрочем, очень выгодна для коршуна, но для человека часто оказывается весьма нежелательной.
Коршун-паразит – самая дерзкая и надоедливая из всех известных мне птиц. Попрошайничество – его ремесло; поэтому он охотнее всего живет в населенных местах, посещает ежедневно дворы и поселяется на пальмах, растущих в садах, или на верхушках минаретов. Он становится, наконец, докучливым и даже ненавистным, так как его видишь решительно повсюду. Ничто не ускользает от его зорких глаз; он внимательно следит за деятельностью людей и, благодаря своему близкому знакомству с ними, прекрасно понимает все их дела, так что в этом отношении с ним могут сравниться только очень немногие птицы и млекопитающие.
Он непременно полетит вслед за овцой, которую ведут на бойню, но если пастух гонит овец с пастбища, остается совершенно равнодушным; когда рыбак возвращается с ловли, коршун летит ему навстречу, когда же тот отправляется на ловлю, не обращает на него никакого внимания. Он летает над баркой, в которой убивают какое-нибудь животное, или даже садится на нее. Кружится около повара, как только тот появляется на палубе стоящего или плывущего судна; он первый посещает лагерь, первый замечает всякую падаль. От него нельзя достаточно далеко спрятать никакого куска мяса.
С ловкостью у него соединяется необъяснимая дерзость, с жадностью – знакомство со всеми привычками человека. Плохо приходится неосторожному покупателю, который несет мясо на голове в корзине или в деревянной чашке, как это часто делают в Египте: деньги его, вероятно, пропадут даром. Мне самому пришлось однажды быть свидетелем того, как коршун-паразит схватил весивший более килограмма кусок мяса, который несли в корзине, и унес его целиком, несмотря на брань ограбленного им человека.
В Абиссинии однажды наш повар разрезал на куски зайца на ящике, стоявшем посреди двора. Едва только он успел повернуть голову на чей-то зов, как один из кусков уже очутился в когтях подлетевшего коршуна, который и тут не упустил благоприятного момента. Он умеет воровать буквально из рук человека.
Коршун-паразит питается не только за счет людей; он следит также за деятельностью животных и птиц. Как только кто-нибудь схватит добычу, тут же его окружает толпа этих несносных коршунов; они с криком преследуют хищника, яростно бросаясь на него, и чем дольше продолжается эта охота, тем более увеличивается количество попрошаек. Тяжелая добыча, которую держит в своих лапах благородный хищник, мешает ему лететь с обычной быстротой, и он не может избавиться от нападающих на него сзади коршунов. Желая избавиться от них, он скоро бросает добычу и предоставляет коршунам драться из-за нее друг с другом, а сам возвращается на те места, где охотился, и отыскивает новую добычу.
Грифам тоже ненавистны коршуны-паразиты. Они постоянно кружатся около пирующих грифов, смело пролетают среди них и умеют вовремя подхватить куски мяса, разбрасываемые грифами, и всегда с необычайной жадностью набрасываются на найденную добычу. Коршун-паразит редко сам охотится, хотя довольно ловок и очень искусно умеет ловить мелких домашних птиц, даже молодых голубей, а также мышей, пресмыкающихся и рыб, которых он особенно любит.
Коршунов-паразитов приходится обыкновенно видеть летающими целыми стаями: парами они держатся только около своих гнезд. Над бойнями больших городов они носятся иногда стаями штук в 50-60.
Крик этой птицы начинается высоким звуком, который можно приблизительно передать слогом «хи», и оканчивается продолжительным, дрожащим «тэ-хэ-хэ-хэ». Относительно полета, характера и способностей мне здесь незачем распространяться: во всех этих отношениях коршун сходен с европейскими родичами.
Туземцы вполне заслуженно считают коршуна-паразита чрезвычайно дерзкой и несносной птицей; тем не менее, они не преследуют его; думают, что и к нему должны применяться законы вежливости и гостеприимства, так что коршун может с полной безопасностью летать всюду, где ему вздумается. О его доверчивости существует немало интересных рассказов; образ коршуна встречается также и в некоторых сказках.
