Причиной необщительности тетеревятника служит, вероятно, его неимоверная хищность. У птиц, содержащихся в неволе, мы часто наблюдали убийство собственных детенышей и птиц того же вида. Один мой приятель, лесничий, уверял меня, что держал однажды 14 тетеревятников в большом помещении; несмотря на обильную пищу, они после ужасных битв переели друг друга, так что осталось лишь два*.

* Часто такого рода случаи – проявление стресса в условиях неволи.

Я могу дополнить эти данные, прибавив, что в неволе более сильный тетеревятник съедает более слабого, даже своего самца, птенца, отца или мать.

Невыразимая ненависть встречает тетеревятника всюду, где он покажется. Особенно вороны, которых он подчас схватывает, когда они сидят, неутомимо преследуют его и бросаются на него, обнаруживая полное презрение к смерти.

«Один тетеревятник, продолжает мой отец, – которого преследовали три вороны, пытался иногда схватить одну из них, но они так искусно уклонялись, что ему никак не удавалось даже ранить какую-нибудь. Вороны некоторое время летали, таким образом, вместе с ястребом, и вдруг тот заметил на расстоянии 300 шагов голубей на крыше. Он тотчас поспешил туда и бросился косо вниз, но возвратился без голубя.

Вороны были, казалось, совершенно изумлены этим нападением на голубей. Пока тетеревятник парил, они могли следовать за ним, но когда он кинулся на голубей, то ни одна из них не была в состоянии сопровождать его. Лишь когда он поднялся снова, вороны возобновили свою погоню. Некоторое время они опять гонялись за ним; вдруг он бросился почти по горизонтальной линии, пролетел около 200 м, поймал голубя и улетел с ним. Однако вороны снова стали его преследовать, да так сильно, что он должен был выпустить голубя и отказаться от всякой попытки поймать другого».

Вороны вообще единственные птицы, которые проявляют при каждом удобном случае смертельную ненависть к тетеревятнику и доставляют ему много хлопот. Лишь только он показывается, как черная толпа окружает его; громкое карканье привлекает все новых и новых помощников, и таким образом вороны иногда совершенно останавливают тетеревятника. Это случается особенно тогда, когда он улетает с добычей в когтях или хочет съесть ее на земле. В пылу битвы обе стороны иногда совершенно забывают обо всем окружающем.

Науман говорит, что хищнику удается иногда схватить одну из преследующих его ворон, но такие случаи могут встречаться лишь редко, так как вороны, охотясь за тетеревятником, действуют всегда с большой осторожностью.

Кроме ворон, и наши мелкие благородные ястребы нападают на ненавистную и для них хищную птицу, а ласточки постоянно забавляются тем, что с громким предостерегающим криком сопровождают его.

Гнездо тетеревятник устраивает на самых старых и самых высоких деревьях в лесу, по большей части на толстых ветвях, около ствола; оно очень велико и плоско, состоит внизу из самых сухих сучьев, затем из прутьев и сверху выложено зелеными еловыми, пихтовыми и сосновыми ветвями, которые, по-видимому, постоянно заменяются новыми. Собственно лоток гнезда, очень неглубокая ямка, выложен обыкновенно пуховыми перьями самой высиживающей птицы. Раз построенное гнездо служит и на следующий год той же паре тетеревятников, которые поправляют, расширяют его и втыкают в него свежие ветви. Однако иногда пара имеет три или четыре гнезда, которые строятся на незначительном расстоянии одно от другого, и выводит птенцов то в одном, то в другом.

Уже в марте, в прекрасные ясные дни, можно видеть, как обе возбужденные любовью птицы поднимаются винтообразно в вышину, делая равномерные повороты. Во второй половине апреля или в начале мая кладка бывает обыкновенно закончена. Она состоит из 2-4 больших, скорее продолговатых, чем круглых, очень вздутых посередине яиц, с толстой и шероховатой скорлупой. Они разрисованы по зеленоватому фону редкими желтыми пятнами, но часто бывают и лишены пятен.

Самка высиживает с горячей преданностью и не оставляет гнезда даже после того, как ее несколько раз тревожили. Птенцы растут быстро, но и едят невероятно много, и обоим родителям приходится немало трудиться, чтобы утолить их волчий аппетит. Оба родителя приносят все, что находят; по наблюдению одного нашего знакомого, человека, вполне достойного доверия, приносят даже целые гнезда с находящимися в них птенцами, именно гнезда обыкновенных и черных дроздов*.

* Тем не менее, такие свидетельства – выдумки.

Едва ли следует сомневаться в том, что, как уверяли некоторые лица, более сильные птицы в гнезде, если терпят голод, нападают на своих братьев и съедают их.