Я никогда не видал, чтобы луговой лунь сел на дерево, но замечал, напротив того, что он избегает не только леса, но и одиноко стоящих деревьев и даже в молодом лесу, где вьет свои гнезда, никогда не садится на кусты. Чем охотнее держится он долин, орошаемых реками, тем решительнее избегает лесной чащи. Конечно, ему случается лететь мимо опушек высоких лесов, но никогда не проникает он в их середину. Чаще всего можно видеть, как луговой лунь, подобно чайкам, носится туда и сюда вдоль какого-нибудь речного протока; только один раз заметил я, что, испуганный встретившейся ему лодкой, он полетел по направлению высокого леса.

«Луговой лунь, как и все его сородичи, довольно пугливая птица, которая держится от человека в почтительном отдалении; однако она не одарена хитрою и умною осторожностью соколов. Не умея различить, как это делают другие хищные птицы, охотника от крестьянина, мужчину от женщины, он спасается от всякого человека в полете, описывая в воздухе волнообразную линию. Если он летит высоко над полями и завидит человека уже издали, то можно быть уверенным, что он пролетит дальше, чем на ружейный выстрел, от заклятого врага всех зверей.

Но часто случается, что лунь пробирается у самой земли, по тропинкам между хлебными полями и лугами и тогда может случиться, что, вследствие закрытого со всех сторон вида на окрестность, он на повороте неожиданно почти наткнется на самого охотника и таким образом попадется ему в руки. Сидя на земле, он не так пуглив и умеет скрыться от врага; когда же отдыхает, скрывшись среди густого кустарника, то часто спокойно пропускает мимо себя человека или поднимается с земли, когда тот уже совсем близко.

Гнездо лугового луня представляет весьма простую постройку из хвороста, сухих веток и подобных веществ, которые довольно крепко соединены между собой; оно расположено всегда у самой земли, среди густого кустарника, хлебных растений, высокой травы и иногда в камыше. Вообще луговой лунь гораздо осторожнее камышового при выборе места для постройки гнезда и избегает открытых мест. Смотря по состоянию погоды, но большей частью не раньше половины мая, кладка, состоящая из 4-5 яиц, окончена. Яйца, длина которых достигает 42 мм, а ширина 32 мм, чисто белые или покрыты редкими пятнами; они мелкозернисты и без глянца, вследствие чего имеют сходство с яйцами сов, но отличаются от них своим светло-зеленым отливом. Они так похожи на яйца полевых луней, что их часто смешивают между собою.

Любовью к своим яйцам и птенцам луговой лунь превосходит даже других сородичей. Любовь эта выказывается не одной только самкой, так как самец для защиты гнезда готов, не задумываясь, подвергнуться всякой опасности. Даже другие луговые луни спешат на защиту чужих птенцов, которым грозит опасность, и вместе со встревоженными родителями с громким криком окружают врага. Пока самка сидит на яйцах, самец постоянно носится взад и вперед около гнезда, время от времени он подлетает к подруге и садится рядом; после короткого отдыха опять начинает он кружиться около гнезда и, наконец, покидает, большей частью ненадолго, свое местожительство для добывания пищи.

Луговой лунь живет охотой на бегающую, сидящую или ползающую, но никак не на летающую дичь. Самой любимой его пищей служат хомяки, суслики, полевые мыши и лягушки; кроме того, он хватает и птиц, не умеющих летать, время от времени и молодых зайцев, перепелов и куропаток. Но вообще я того мнения, что приносимый им вред нельзя сравнить с той пользой, которую он оказывает, уничтожая мышей, сусликов и других вредных грызунов».