Конечно, если он сытно поел, то долгое время сидит на одном месте. Когда ходит, похож на нашего большого ворона; когда летит, он несколько напоминает нашего аиста, но также и бородача; только летает гораздо медленнее и не так красиво, как последний. Одним прыжком стервятник покидает землю, поднимается медленными ударами крыльев и потом быстро улетает, не двигая крыльями.

Если погода хороша, то поднимается все выше и выше и иногда залетает в верхние слои воздуха на высоту 1000-1200 м. Когда можно, он выбирает скалу для отдыха; деревьев избегает, если возможно, а в больших лесах отсутствует совершенно. Так же часто, как и на скалах, можно его видеть сидящим на старых зданиях; в северной Африке, Индии и Аравии на храмах, мечетях, памятниках и домах.

Стервятник общителен по отношению к своим родичам. Очень редко видишь его одиноким, чаще парами, но чаще всего большими или маленькими стаями. Он соединяется с другими грифами, так как этого требует его ремесло, но всегда только на короткое время; как только общий пир кончается, он больше не заботится о своих родственниках.

В южном Египте и южной Нубии встречаются большие стаи стервятников, которые в течение нескольких часов забавляются красивыми упражнениями в летании, сообща отыскивают места отдыха, и также вместе вылетают за пищей, без малейшей драки или спора. В обществе больших грифов стервятник скромно сидит в стороне и, по-видимому, со страхом смотрит на их отвратительную работу.

Стервятник неразборчив в пище. Он съедает все, что только может быть съеденным. Обыкновенно думают, что падаль составляет для него главную пищу. Конечно, он появляется на всякой падали и, насколько это ему позволяют его небольшие силы, старается насытиться. Стервятник выклевывает глаза, выдалбливает отверстие в заднем проходе и старается вытащить через него внутренности или дожидается, пока не насытятся большие грифы, и тогда обгладывает кости, оставленные ими; но такое пиршество составляет его праздничное кушанье.

Большие реки и море дают ему обильную добычу, потому что они выкидывают на берега падаль или, по крайней мере, дохлую рыбу и доставляют всяких низших морских животных. Наконец, он питается и мелкими живыми животными. Коварно нападает на крыс, мышей, на мелких птичек, на ящериц и других пресмыкающихся; как вор, грабит он гнезда с яйцами и ловко ловит кузнечиков на лугах и выгонах.

Но ни грабежи, ни воровство далеко не доставляют нужного для него пропитания. К счастью, он умеет и иначе прокормить себя. Стервятник является аккуратным гостем в окрестностях больших селений Африки, на бойнях, которые обыкновенно находятся за городом. Здесь он сидит рядом с мясником и следит за мясом и шкурой или за внутренностями вместе с их содержимым, которые ему бросает мясник. В крайней нужде он колупает землю, пропитанную кровью. Конечно, бывает, что он проглатывает иной раз и несъедобное вещество, например, старую запачканную кровью тряпку или что-нибудь в этом роде.

Для европейского наблюдателя интересно видеть, как стервятник безошибочно судит о человеке и как он его знает. Уверенный в некоторой защите или, вернее сказать, в равнодушии, он появляется в непосредственной близости от домов и отыскивает свою пищу так же спокойно, как домашние птицы или, по крайней мере, как наши вороны. Я наблюдал, когда мы в палатке сдирали кожу с птиц, как он прокрадывался вплоть до столбов палатки, внимательно смотрел на нашу работу, и перед нашими глазами съедал куски мяса или обгладывал кости, которые мы ему кидали.

Я на самом деле его полюбил во время путешествий по пустыне. Он целыми днями провожает караваны, он первая птица, которая вместе с пустынным вороном находится на месте отдыха, и последняя, которая его покидает.

Пойманные молодые стервятники делаются ручными, следуют шаг за шагом за своим хозяином, как собака, и встречают его радостными криками, как только он показывается. Пойманные старые стервятники также скоро привыкают и долгие годы переносят потерю свободы.