Тавернье, много лет проживший в Персии, рассказывает следующее: «Персидский шах держит при себе более 800 соколов, из которых одни служат для травли диких кабанов, диких ослов, антилоп, лисиц, другие для поимки журавлей, цапель, гусей и куропаток. При дрессировке соколов на животных берут какое-нибудь чучело, кладут в глазные впадины мясо и дозволяют птице, сидящей на чучеле, съесть это мясо. Когда это удается, чучело ставится на четыре колеса и приводится в движение; сокола же по-прежнему приучают есть, сидя на голове чучела. Наконец впрягают впереди лошадь, и все время, пока сокол сидит и ест, возят чучело, насколько можно быстро. Таким же способом дрессируют даже воронов».

Шарден, который также жил долгое время в Персии, добавляет к вышесказанному: «Когда сокол нападает на сильное четвероногое животное и сядет ему на голову, к нему на помощь спешат с собаками; еще в начале VII столетия соколов часто дрессировали нападать на людей и выклевывать у них глаза».

О том, что и в более новое время соколиная охота еще не исчезла в Персии, мы узнаем из эскизов о Персии Джона Малькольма, появившихся в 1827 году. «Охота ведется на лошади с соколами и борзыми. Если где-нибудь вспугнут антилопу, за ней гонятся с быстротой ветра. Собак и соколов спускают. Последние летят близко над землей и быстро настигают добычу, бросаются на ее голову и задерживают дичь на месте; в это время подоспевают собаки и вцепляются в свою добычу. На старых самцов антилоп соколов не спускают, так как антилопы легко прокалывают рогами этих прекрасных птиц».

Соколиная охота по сию пору представляет собой обыкновенное явление у арабов, в особенности у бедуинов Сахары, персов, индусов, различных кавказских и среднеазиатских племен, у китайцев и других монгольских народов. Арабы особенно предпочитают балобанов, водящихся на юге Европы, и ловят их на севере Африки или привозят из Сирии, Малой Азии, Крыма и Персии. Причем арабы за хорошо дрессированных соколов платят необыкновенно высокие цены.

Мне ни разу не представилось случая видеть лично соколиную охоту арабов, однако, благодаря Гейглину, мы имеем очень дельное и подробное описание дрессировки и травли соколов.

«Арабские охотники ловят соколов в капканы, дуги которых обернуты материей, чтобы не поранить ног пойманной птицы. Капканы приносятся на такие места на деревьях, где эти птицы обыкновенно ночуют. Капканы снабжены шарниром, который легко оборачивается, так что пойманный сокол висит с капканом на воздухе и не может нанести себе никакого вреда, пока его не вынет из западни поджидающий охотник.

Приучение сокола к охоте за газелями требует много внимания, терпения и ловкости со стороны соколиного охотника. Последний тотчас же привязывает своего любимца, надевает ему кожаный колпак, в котором есть только одно отверстие для клюва, и на затылке он может быть завязан с помощью кожаных ремешков. Птицу относят в темное помещение и сажают на какую-нибудь деревянную жердочку или на сосуд, наполненный сухим песком. Первые дни ее нужно поморить голодом; кормление совершается только на перчатке сокольничего. При этом колпачок всегда снимается с сокола, и он скоро привыкает к перчатке и даже к движениям руки. Пища состоит преимущественно из сердца и печени домашнего скота.

Затем соколиный охотник начинает приучать его, сняв колпачок, летать к перчатке сначала в комнате, позднее на воле, но первое время, конечно, на привязи, мало-помалу увеличивая расстояние; после кормежки тотчас снова надевают колпак на голову сокола. Наконец, применяется удлиненная ременная привязь и чучело газели, глазные впадины которого наполняются кормом».

Приемы и сама охота индийских соколиных охотников весьма картинно и живо описаны Жердоном: «В различных местностях страны дрессируются сапсаны, обыкновенные в данной области в зимнее время. Их ловят по берегам и продают по 2-10 рупий настоящим соколиным охотникам, которые и натаскивают их на цапель, аистов, журавлей, разинь, ибисов и даже на дроф.

При этом я должен заметить, что мнение, будто цапля при подобной травле пытается пронзить сокола своим клювом, подтверждается туземными сокольничими, которые насчет этой охоты имеют более опыта, чем кто-либо из европейцев. Даже тогда, когда сокол уже сбил наземь свою добычу, он еще рискует погибнуть от ударов мощного клюва цапли, если только он с первого раза не вцепился лапой в затылок своей добычи, что старая ловчая птица, конечно, всегда старается сделать. Когда охотятся за красавкой, то сапсан оберегается острого, кривого заднего когтя этой птицы, который может причинить опасные раны.

Пожалуй, еще более, чем сапсан, ценится у индийцев так называемый королевский сокол; ему отдают предпочтение перед всеми другими. Этих соколов ежегодно ловят массами на тонких камышинках, которые намазываются птичьим клеем, и туда соколы приманиваются при посредстве мелких птиц. Этот сокол в особенности дрессируется для охоты на сидячую дичь, выражаясь охотничьим языком, т.е. его не спускают на добычу с руки. Он высоко парит в воздухе и описывает над сокольничим свои круги до тех пор, пока не спугнет какую-нибудь дичину. Тогда он с изумительной поспешностью, стремглав, несется вниз на испуганное животное.

Действительно, чудное зрелище представляет собой этот сокол, когда он несется за куропаткой или дрофой, уже отлетевшими на довольно далекое расстояние. Едва только сокол заметит спугнутую им добычу, он дважды или трижды летит вниз и затем, сложив крылья, колом бросается прямо на вспугнутую птицу, причем движение его быстрее, нежели пущенная из лука стрела. Этот род охоты, правда, весьма безопасный, все-таки нельзя сравнивать с великолепной охотой с сапсанами, которых спускают с руки на цаплю».

После этих предварительных сведений мы можем перейти к ознакомлению с наиболее известными и интересными видами соколов.