«Чрезвычайно замечательно, – подтверждает и дополняет Гааст, – что какапо никогда не встречается на восточных склонах гор, за исключением долины реки Макароро, образующей озеро Ванако, хотя и тут растут высокие леса. По-видимому, он ограничивает свое местопребывание только западной стороной главной горной цепи, переходит по узкой лесистой полосе, соединяющей истоки реки Гааст с истоками Макароро, и доходит до впадения этой реки в озеро Ванако; недостаток лесов, вероятно, препятствует его дальнейшему распространению. В долине реки Макароро и в береговых ее лесах какапо встречается довольно часто, несмотря на то, что здесь работают дровосеки.

Расположившись лагерем на опушке леса, мы постоянно слышали крик какапо; но никто из рабочих не подозревал близкое нахождение такой большой птицы, хотя пронзительный, звонкий крик ее часто возбуждал их внимание. Гораздо реже встречается она в долине Вилькин, где я, кстати сказать, нашел следы диких собак. В долине Гунтер, отделенной от этих местностей не слишком высокой цепью гор и несколькими холмами, нет следов какапо, несмотря на то, что большие буковые деревья явились бы для него довольно удобным местожительством».

«В таких местностях, – продолжает Лейель, – мы часто замечали следы какапо. Они имеют около 30 см длины, правильно отпечатаны до краев, которые на 5-7 см углубляются в мох и обыкновенно пересекают друг друга под прямым углом. Очертание их так своеобразно, что они иногда удивительно походят на человеческие следы, и мы действительно думали сначала, что где-то поблизости были туземцы». «Какапо живет в углублениях под корнями деревьев, иногда его находят также под сводами нависших скал. Так как корни многих видов новозеландских деревьев несколько подымаются над землей, то под ними очень часто встречаются углубления; но нам казалось, что те углубления, в которых мы находили какапо, были отчасти увеличены самими птицами, хотя мы нигде не находили вырытой земли».

Гааст приходит к тому же заключению. «Хотя все различные места жительства какапо, которые я исследовал, были натуральными углублениями, однако я нашел одно, которое было вырыто. На северном берегу реки Гааст, близ устья реки Кларк, вследствие размытия берегового песка образовался обрыв в 2-3 м вышиной. В этом обрыве, почти под самой поверхностью земли, были видны круглые отверстия, в которые собака пролезть не могла. Она тотчас принялась обнюхивать поверхность почвы и рыть землю. Вскоре собака добралась до конца норы, откуда и вытащила птицу. Эти углубления были, конечно, сделаны искусственно, поэтому весьма вероятно, что птица эта способна рыть землю». У нор этих – часто два отверстия, а растущие над ними деревья почти всегда имеют внизу дупла.

Днем можно увидать какапо не иначе, как выгнав его из норы. «Чтобы отыскать какапо, – говорит Лейель, – мы были вынуждены прибегать к помощи собак. В прежнее время, когда эта птица встречалась еще во множестве в населенных местах острова, туземцы охотились за нею ночью при свете факелов. В настоящее время только одни полудикие собаки, живущие в северных частях острова, постоянно гоняются за какапо, так что он там почти истреблен.

Говорят, что дальнейшему распространению этих собак препятствует река и что окончательного истребления какапо можно опасаться только в том случае, если собакам удастся переплыть через реку. Хотя какапо умеет весьма чувствительно пускать в ход свои когти и клюв и смело защищается, тем не менее, он все-таки становится жертвой своего четвероногого неприятеля. Видимо, там, где водятся дикие собаки, какапо рано или поздно грозит судьба дронта».

«Вероятно, вследствие растительной пищи, которую поедают какапо, их жир тверд и бел, а не желтоват и мягок, как у других птиц, а мясо тверже и вкуснее, чем у других видов попугаев, и отличается превосходным вкусом. Меня извинят, надеюсь, если я замечу, что эта птица может служить весьма лакомым блюдом для путешественника, и я очень сочувствую старому маори с западного берега, у которого слюнки текли при одном упоминании о какапо».

О размножении какапо Лейель сообщает следующее. «Проведя вторую половину февраля и начало марта в отечестве какапо, я часто находил в их норах одного, редко двух птенцов. Однажды я нашел рядом с птенцом и гнилое яйцо. По большей части, хотя не всегда, вместе с молодой птицей сидела в норе старая. Настоящего гнезда у какапо вовсе нет. Он выкапывает себе неглубокую ямку в сухой сердцевине сгнившего дерева. Яйцо его, величиной с голубиное, чисто белого цвета. Птенцы, которых мы находили, были разных возрастов: одни почти оперившиеся, другие едва покрытые пухом».