Вымпеловый козодой (Semiophorus vexiltarim) немного больше нашего козодоя. Этот вид живет в экваториальных странах внутренней Африки.
Описание жизни всех козодоев в общем есть не что иное, как повторение того, что нами было сообщено раньше о птицах этого семейства. Как уже сказано, большая часть всех козодоев принадлежит лесам, однако вовсе не заповедным, дремучим первобытным лесам: они избирают для гнездования такие леса, где густо поросшие места сменяются большими прогалинами.
Степные рощи Африки, в которых кое-где только рассеяны деревья или кусты, остальное же пространство заросло высокой травой, должны казаться козодоям настоящим раем; об этом свидетельствует, по крайней мере, необыкновенная их скученность в таких местах. Южно-европейские леса, очень часто напоминающие собой подобные степные рощи нравятся им гораздо более северных дремучих лесов; козодои пугливо избегают наших лиственных лесов, хотя, без всякого сомнения, они гораздо богаче насекомыми, чем хвойные, в которых эта птица проводит лето. Во время пролета они появляются во всяких лесах и садах, но при гнездовании на севере держатся исключительно хвойных лесов.
Южно-европейский вид, красношейный козодой, отлично уживается на горных утесах, где каменистые местности сменяются скудной растительностью, но довольно часто гнездится и в лесных зарослях, особенно в масличных лесах.
Признано, что козодои для отдыха чаще всего садятся на землю и только в виде исключения на ветви деревьев. Все виды предпочитают садиться на деревья преимущественно ночью, хотя между ними есть такие, что и день проводят на ветвях. Причину такого предпочтения земли перед деревьями отгадать нетрудно. Козодой предъявляет особенные требования к той ветке, на которую намерен опуститься, так как ему нужно, чтобы избранное им место отдохновения было во всех отношениях удобно. Как я уже заметил выше, ни одна из этих птиц не садится, подобно другим видам, поперек ветки, а всегда вдоль ее, так что тело птицы приходится параллельно с ветвью и опирается на нее.
Козодой садится на ветвь обыкновенным образом, как другие птицы, только тогда, когда его вспугнут, и он спасается на дерево; но подобное сидение ему так неприятно, что он как можно скорее ищет себе другое место. Зазубренные когти средних пальцев и обращенные внутрь задние пальцы дают птице возможность крепко держаться в таком положении, но при этом все-таки требуется, чтобы ветка была довольно толстая, без сучков и в некоторой степени шершавая или развилистая; тогда только птица найдет ее для себя удобной.
Не менее охотно козодои избирают местом своего отдохновения большой, сверху плоский камень. На таком камне, удовлетворяющем всем требованиям и освещаемом по временам солнцем, всегда можно найти козодоя, если только хоть раз видели там одного из них. В Африке, а также во всех других жарких странах козодои настолько же избегают солнца, насколько у нас, в средней Европе, ищут его, и прячутся для сна где-нибудь за стволом дерева или куста. Во время сна козодой совершенно закрывает свои большие глаза; очевидно, его тонкий слух своевременно предупреждает его о приближающейся опасности.
Полет козодоя необыкновенно разнообразен, смотря по времени дня и по возбуждению птицы. Днем он больше порхает неуверенно и как будто неповоротливо, даже беспорядочно; можно думать, что это несется какой-то легкий предмет, внезапно подхваченный ветром, гонимый им и снова брошенный на землю.
Совершенно иначе летает козодой ночью. С последними лучами вечерней зари, угасающей на западе, он отправляется на охоту. Перед этим он уже приободрился, в минуту привел в порядок свои перья и огляделся во все стороны; летит он после этого быстро, ловко, скользящим полетом, направляя его в местности с редкой лесной растительностью или летя прямо над прогалинами.
