Плутарх говорит, что зимородок – альциона – самое умное и почтенное из всех морских животных. Так, он говорит: «С каким соловьем сравним мы ее пение, с какой ласточкой – ее быстроту, с каким голубем – любовь, которую она питает к своей самке, с какой пчелкой сравним ее прилежание?» И дальше: «Что же касается до ее ума и искусства, выказываемого при постройке гнезда, то они достойны удивления.

Альциона устраивает гнездо единственным орудием – своим клювом; она устраивает его наподобие кораблика, так как оно так сложено, что волны не могут его ни потопить, ни перевернуть. Она сплетает из маленьких рыбьих косточек род ткани, так что одни кости лежат прямо, как основа, а другие, как уток, проплетаются насквозь; ткань эту она сгибает, образуя округленные бока, и делает гнездо продолговатым, точь-в-точь как военный корабль. Когда же она все таким образом устроит, то гнездо плотно прикрепляется к берегу и волны ударяют в него, колеблют и даже захлестывают, а птица прикрепляет гнездо еще крепче, так что его нелегко ни разломать, ни оторвать камнем или железом.

Самое замечательное в нем – это дверцы, устроенные и установленные так, что птица только сама может войти в них, для других же дверцы незаметны и неизвестны. Через них ничто не может проникнуть, даже вода, так как вход в гнездо сделан из набухающей, как губка, материи. Разбухая, эта масса запирает вход, и ничто не может проникнуть в гнездо. Когда птица хочет войти, она выжимает эту массу, и вытекшая вода открывает ей доступ.

Аристотель говорит, что гнездо альционы выглядит вроде морского шара, сплетенного из морских цветов (актиний) и различных водорослей, что оно светло-красного цвета и похоже на ковшик с длинной шейкой. Самое большое из таких гнезд больше греческой губки. Оно заделано и заклеено отовсюду и имеет вид губки, наполненной водой; в некоторых местах цельное, в других с отверстиями, но при этом оно способно противостоять всякому острому орудию настолько, что его едва можно разрубить. Предполагают, что такое гнездо устраивают из острых рыбьих косточек, так как альционы питаются рыбой.

Гнездо устраивают в семь первых дней. В семь же следующих кладут пять яичек, высиживают их и выводят птенцов. Самка настолько любит своего самца, что живет с ним вместе не только в одно известное время в году, как другие птицы, но неразлучна с ним всегда. Когда же самец от старости делается бессильным и едва может двигаться, она берет на себя заботы о нем, кормит его, ухаживает за ним с таким усердием, что никогда не оставляет его, даже носит с собой на спине, помогает во всем и полезна ему до самой смерти.

Когда самец умирает, самка больше уже не ест и не пьет, отчего и сама скоро погибает, а перед смертью поет прощальную жалобную песнь. Но я не желал бы, чтобы мне или кому-нибудь другому привелось слышать этот крик, так как он предвещает заботы, несчастье и даже самую смерть.

Альциона, как и птенцы ее, обладает приятным запахом, очень похожим на приятный запах мускуса. Мясо их не гниет даже после смерти. Полагают, что она сама снимает с себя кожу или вынимает оттуда внутренности ежегодно, как бы линяя еще при жизни. Купцы, продающие сукно, кладут в него кожу альционы, чтобы оно имело способность противостоять моли.

Где бы ни лежало такое гнездо, в комнате или в доме, везде проявляется это свойство его; мне это рассказывали люди, испытывавшие его на деле, хотя я тому мало верю. Некоторые говорят, что молния не ударяет в тот дом, где будет находиться гнездо альционы. Если же такое гнездо положить возле сокровищ, оно умножает их и гонит от людей нищету».

Так рассказывает доверчивый Геснер, сопоставляя удивительные и невероятные сообщения древних. Замечательнее же всего то, что такие сказки удержались и до новейшего времени и им верили по крайней мере отчасти, так как и в наши дни многие народы рассказывают про зимородковых почти такие же басни. Как в свое время наши предки верили, что эта чудесная птица, будучи даже мертвой, защищает от молнии, увеличивает спрятанные сокровища, всякого, носящего ее кожу, одаряет красотой, миловидностью, приносит в дом мир и безветрие на море, привлекает к себе рыб и потому улучшает рыболовство, – так в наше время у некоторых народов Азии из уст в уста передаются чудесные истории про этих птиц.

Перьям зимородковых приписывают свойство привораживать любовь, а клюву – целительную силу. В наших глазах подобные сказки, конечно, ровно ничего не значат, но птица, которую они прославляют, тем не менее заслуживает всеобщего внимания.