На юге Европы то там, то сям появляется другой вид этого семейства – зеленая щурка (Merops superciliosus). Оперение ее темно-травянисто-зеленое, кажущееся снизу больше малахитово-зеленым, иногда с голубым налетом, сверху же оливково-бурым, а на верхней части головы и на затылке – более или менее бурым.

Лоб белый с желтоватым оттенком; перед головы, широкая глазная полоска и другие полоски под черной полосой уздечки – красивого голубого цвета; подбородок желтый, а середина горла украшена красивым каштаново-бурым пятном. Маховые и рулевые перья имеют зеленую, отсвечивающую синим окраску, первые к тому же имеют черные концы и коричнево-бурые внутренние опахала; оба средних рулевых пера характерны далеко выдающимися краями. Величиной, цветом глаз, клювом и ногами зеленая щурка сходна с золотистой.

Область гнездования этой птицы тянется от Каспийского моря до Персии, Малой Азии и северной Африки, область же распространения, напротив, следуя полосе лесов, идет через всю Африку.

Движения и привычки, обычаи и пища, кочевки, гнездование, короче – весь образ жизни обеих щурок так похож один на другой, что я никогда не мог найти никакой разницы между ними. Поэтому совершенно будет достаточно, если я ограничусь описанием образа жизни первой из них.

Жалящие насекомые, по-видимому, являются излюбленной пищей щурок, так как они одинаково собирают контрибуцию с пчелиных ульев и грабят гнезда ос, шмелей и шершней. Многие наблюдали, как щурка опускается по возможности ближе к осиному гнезду и мало-помалу перелавливает всех обитателей его. Но она не отказывается и от кузнечиков, цикад, стрекоз, оводов, комаров, мух и жуков, склевывает последних даже с кустов и цветов, хотя обыкновенно охотится только за летающей добычей и хватает каждое летящее мимо и замеченное ею насекомое, само собой разумеется, если она может его проглотить. Неперевариваемые надкрылья и другие жесткие части добычи она отрыгивает в виде погадок.

Птенцовая пора начинается в конце мая. Для устройства своего гнезда щурка охотнее всего избирает песчаный или глинистый берег реки. Здесь она начинает рыть круглую дыру от 5 до 6 см в диаметре. Она идет в горизонтальном или слегка косом вверх направлении и образует в общем нору, которая может быть 1-2 м глубиной. Конец хода расширяется в камеру 20-25 см длиной, 10-15 см шириной и 8-10 см высотой, на дне которой в июне самка откладывает 5-8 круглых, блестящих белых яичек.

Иногда, по словам Сальвина, вырывают еще одну камеру позади первой, соединяющуюся с ней ходом около 30 см длиной. Если в данной местности нет отвесных земляных стен, щурки, худо ли, хорошо ли, решаются рыть косые ходы на плоской почве.

Некоторые наблюдатели находили в гнездах щурок подстилку из мха и прутиков; со своей стороны я могу уверить, что во всех гнездах, которые обыскивал, я не находил и следа гнездового материала. Из надкрыльев, ног и т.п., которых птенцы не едят и которые отрыгают и высиживающие родители, внутри гнездовой камеры мало-помалу образуется нечто вроде ложа, так что птенцы по крайней мере не совсем лишены подстилки.

Одна ли самка высиживает яйца или ее сменяет самец, до сих пор не могло быть установлено*; достоверно известно только, что оба родителя принимают участие в воспитании детенышей и усердно носят им корм.

* У щурок кладку насиживают и самка, и самец.

Уже в конце июня видишь птенцов, летающих вместе со стариками, которые кормят их. Сначала семья, по всей вероятности, возвращается в свою гнездовую норку (по крайней мере, Полис наблюдал, как три или четыре щурки влетали в одну и ту же норку); немного недель спустя молодые уже ведут себя как старые, а ко времени отлета поведением своим они ни в чем не отличаются от взрослых.

Очевидно, что на щурок не везде смотрят благосклонно. Грабеж, который они позволяют себе, возбуждает гнев пчеловодов и вызывает с их стороны беспощадное преследование. Щурка редко выказывает пугливость, и, по крайней мере, вблизи добычливого места, ее нелегко отогнать даже выстрелами. Только частые преследования делают ее осторожнее и затрудняют охоту на нее.

В Греции в последние месяцы лета, по словам Линдермайера, графа фон дер Мюле, Крюппера и других, убивают необыкновенно много щурок, считающихся особенно вкусным и лакомым блюдом. В южной Испании, особенно в Севилье и Кордове, осенью на рынки также приносят десятками и мешками убитых и пойманных щурок, предназначенных для еды.

В Кандии их ловят на удочки способом, о котором писал Геснер. «Красота этих птиц до того прельщает мальчиков острова Крит, что они ловят их, как ласточек. Они насаживают на крючок кузнечика и привязывают к крючку длинную нитку, которую держат за один конец, предоставляя насаженному на другом конце прыгать и летать. Птица, завидя его, проглатывает и таким образом бывает поймана».

По мнению Геснера, мясо щурок не представляет собой приятного кушания, но является хорошим медицинским средством. «Щурок не употребляют в пищу, так как мясо их грубо, плохо переваримо и вредно, но оно очень полезно при сильном пучении живота. Желчь птиц, смешанная с маслом из незрелых олив, чернит волосы».