Все виды тукановых могут считаться подвижными, веселыми, пугливыми, но и любопытными птицами. С чрезвычайной осторожностью они избегают людей, и подкрасться к ним могут только очень опытные охотники; они дразнят последних тем, что, подобно нашим сойкам, не отлетают от них далеко, но в известный момент слетают и всегда снова выбирают такие места, приближение к которым затруднительно. Но когда нужно подразнить какую-нибудь хищную птицу, например сову, туканы мгновенно появляются тут как тут.
Относительно пищи туканов по настоящее время еще господствуют различные мнения. Шомбургк настойчиво утверждает, что они питаются только плодами, Бэте также говорит, что плоды, без сомнения, служат их главной пищей и что длинный клюв облегчает срывание плодов, так как он позволяет хватать пищу на большом расстоянии. Напротив, Азара утверждает, что туканы ни в каком случае не ограничиваются растительной пищей, но истребляют также много птиц.
Внушая сильный страх своим огромным клювом, они прогоняют с гнезд маленьких птиц и уничтожают яйца, молодых, даже птенцов ара, и что в дождливую пору, когда твердые гнезда печника становятся мягкими, они нападают и на них, разбивают их и вытаскивают птенцов. А. фон Гумбольдт сообщает, что они едят рыбу.
В верности этих сообщений я совершенно убежден, так как все туканы, которые до сих пор наблюдались в неволе, не только не задумываясь брали животную пищу, но даже преследовали мелких позвоночных с сильным рвением: видно было, что они совершают нечто вполне свойственное им. Маленькая птичка, заключенная в одном помещении с ними, делается рано или поздно их добычей, как бы велика ни была клетка и сколь лакома ни была бы предлагаемая им пища. Они выжидают удобного случая, внезапно протягивают свой огромный клюв, с необыкновенной ловкостью схватывают даже на лету приблизившуюся к ним маленькую птичку, убивают ее на месте и съедают с очевидным удовольствием.
Азара замечает еще, что они подкидывают на воздух плоды, куски мяса и птичек, подобно тому, как жонглеры шары, и ловят все это до тех пор, пока оно не примет положения, удобного для проглатывания. Пехуэль-Леше также наблюдал, что они частенько, если не постоянно, проделывали это со своей пищей; остальные наблюдатели такого способа еды не видели. Шомбургк говорит, что он не замечал этого ни у свободно живущих, ни у пойманных птиц. «Брать свой корм с земли – вещь, во всяком случае трудная для этой оригинально сложенной птицы; раз она его схватила, она поднимает свой клюв перпендикулярно кверху и проглатывает его без всякого предварительного подкидывания».
После долгих и многих наблюдений я должен согласиться с Шомбургком. Кастельно описывает процедуру питья тукана. Он погружает в воду кончик большого клюва, наполняет его, сильно втягивая в себя воздух, и затем приподнимает клюв кверху несколькими порывистыми движениями.
Я должен прибавить к этому безусловно верному описанию, что я никогда не замечал этих порывистых движений. Птица наполняет водой клюв, как совершенно верно передает Кастельно, но затем медленно поднимает голову кверху, подобно пьющей курице, и дает воде стечь в горло.
О размножении тукановых нет еще надлежащих сведений. Они гнездятся в дуплах деревьев и кладут по два яйца. Птенцы скоро приобретают красивое оперение родителей, но клюв принимает свойственную ему красивую окраску только на втором или третьем году.
Всех тукановых в Бразилии преследуют очень усердно как из-за их мяса и красивых перьев, так и для приручения этих странных птиц. «В один день, – замечает принц фон Вид, – мы убивали их большое количество и ели их мясо, напоминавшее воронье».
Бурмейстер уверяет, что мясо туканов – прекрасное кушание, что, приготовленное с рисом, оно было превкусно и напоминало хороший суп из голубей. Шомбургк называет их мясо попросту съедобным. По словам Бэтса, жители Эга, местечка на берегу Амазонки, устраивают охоту на туканов, когда последние, соединяясь в большие стаи, появляются в окрестных рощах. «Каждый эгасец, который может раздобыть к этому времени какое-нибудь оружие, идет с ним в лес и убивает нескольких таких птиц для улучшения своего стола, так что в июне и июле почти вся Эга кормится одними туканами. Целую неделю какая-нибудь семья ежедневно имеет за столом вареных или жареных туканов. В это время они чрезвычайно жирны, и мясо их необыкновенно нежно и вкусно».
Шомбургк дает интересные сведения об употреблении цветных перьев туканов. Он описывает встречу с племенем майонконгов: «Изящнейшее украшение из широких головных повязок состояло большей частью из красных и желтых перьев, которые находятся на надхвостье тукановых. Так как в настоящее время не только майонконги, но и другие племена делают как свои головные покрывала, так даже целые плащи из этих перьев, то оба вида тукановых, которые преимущественно преследуются, будут вскоре совершенно уничтожены.
Чтобы избежать совершенного истребления этих птиц, доставляющих им украшения на одежду, местные жители прибегают к весьма остроумному способу, стреляя для этой цели в птиц очень маленькими и весьма слабо отравленными стрелами. Рана, причиняемая такой стрелой, слишком незначительна, чтобы убить, а слабый яд лишь ошеломляет раненую птицу. Она падает вниз, желаемые перья выдергивают, и через некоторое время птица снова приходит в себя, быть может, для того, чтобы еще несколько раз быть подстреленной и ограбленной».
