«Огромной известности пересмешника, – говорит Гергардт, – больше всего способствовало его умение подражать чужим голосам. Так как в Новом Свете чрезвычайно мало хороших певцов среди птиц, то даже посредственное пение кажется прекрасным и превозносится до небес. Во всяком случае, похвалы Одюбона сильно преувеличены: европейский знаток птичьего пения не воскурил бы пересмешнику такого фимиама».

Впрочем, Гергардт вполне подтверждает все отзывы американских наблюдателей об удивительной способности этой птицы к подражанию. «29 июня, – рассказывает он, – я заметил по соседству с собой поющего самца. Призывный голос и песнь американского крапивника составляли четвертую часть песни пересмешника.

Он начал в тоне вышеупомянутой птицы, перешел к призывному голосу пурпуровой ласточки и вдруг крикнул соколом. Потом слетел с сухой ветки, на которой сидел до того времени, и на лету уже стал подражать призыву двуцветной синицы и странствующего дрозда. После чего, приподняв хвост и опустив крылья, стал бегать по изгороди и петь при этом, как мухоловка, горная трясогузка и танагра; к этому примешивался зов поползня.

Затем взлетел на куст ежевики, сорвал с него две ягодки и закричал, как золотистый дятел и виргинская перепелка. Увидав кошку, пересмешник с громким криком бросился ей вслед и, обратив ее в бегство, опять взлетел на куст и снова принялся за свое пение».

По словам Вильсона, голос пересмешника звучный, сильный и поддается всевозможным изменениям и переливам. «Ему доступны все звуки, от высоких и мягких тонов песни певчего дрозда до дикого крика коршуна. Пересмешник в точности передает темп и интонацию того певца, песне которого подражает, но превосходит его обыкновенно прелестью и силой исполнения.

В лесах его родины ни одна птица не может соперничать с ним. Пение его разнообразно почти до бесконечности. Оно состоит из коротких тактов от 2 до 6 тонов, которые льются один за другим с необычайной силой и быстротой и раздаются иногда безостановочно в течение целого часа. Часто слушателю кажется, что поет целый хор птиц. Таким образом, певец вводит в заблуждение не только охотника, но и других птиц».

Пение изменяется в зависимости от местности. В лесу пересмешник подражает голосам лесных птиц, вблизи человеческого жилья он вплетает в свою песню все те звуки, которые слышатся ему во дворе. Он весьма точно передает не только крик петуха, кудахтанье кур, гоготанье гусей, кряканье уток, мяуканье кошки, лай собаки и хрюканье свиньи, но и скрип двери, визг флюгера и пилы, хлопанье мельничных колес и всякие другие звуки.

Иногда пересмешник поднимает страшный переполох среди домашних животных: например, он свистит в уши спящей собаке совершенно так, как это делает ее хозяин, и тем заставляет ее вскакивать на ноги и бежать без оглядки к своему господину; приводит в отчаяние наседку, подражая писку испуганного цыпленка; пугает робкую домашнюю птицу, подражая крику коршуна, и вводит в заблуждение влюбленного кота, воспроизводя до неподражаемой верности нежный призыв кошки.

В неволе пересмешники не теряют своих талантов; напротив, усваивают еще многие другие звуки и шумы, которые иногда самым забавным образом присоединяют к благозвучным нотам собственного голоса.

Я вырастил и слышал на своем веку многих пересмешников и все-таки нахожу, что ни один из них не мог даже сравниться в пении с нашими соловьями. Однако некоторые знатоки уверяли меня, что действительно бывают самцы, пение которых достигает неподражаемого совершенства.