По уверениям Гейглина, заряд крупной дроби на очень близком расстоянии действует гораздо вернее пули. «Мы простреливали пулями вдоль и поперек, – говорит мой спутник, – тело настоящих гигантов-крокодилов, и они, несмотря на это, проворно устремлялись к воде, пока град крупной дроби не укладывал их мертвыми на месте»*.

* Нильский крокодил сейчас исчез из многих мест своего прежнего обитания в связи с его браконьерским выловом.

Наблюдения Пехуэль-Леше также подтверждают мнение, что большой заряд дроби, даже на расстоянии 30 и 40 шагов, действует успешнее выстрела пулей. Самую ценную добычу современных суданцев составляют упомянутые четыре железы, которые они очень искусно вытаскивают из тела мертвого крокодила. Во время моего там пребывания каждая железа продавалась по 4-6 талеров, сумма, за которую в той же местности можно было тогда купить двух быков.

При помощи этих желез нубийские и Суданские красавицы изготовляют ту благовонную мазь, которой они смазывают свое тело и волосы, что делает их особенно привлекательными для глаз, или, вернее говоря, для носов их поклонников и чем они действительно сильно выигрывают перед женщинами среднего Нила, которые свой войлокоподобный головной покров мажут помадой из касторового масла, запах которого отталкивает от них европейца, по крайней мере, на 30 шагов.

Эти мускусные железы сообщают всему телу крокодила сильный и такой своеобразный запах, что есть мясо старых животных становится совсем невозможно. Я хотя несколько раз и пробовал мясо крокодилов, но мог проглотить только несколько кусочков и то от молодых животных.

Конечно, туземцы думают иначе; им, очевидно, как мясо крокодила, так и его жир кажутся особенным лакомством. По древним авторам мы узнаем, что жители Аполлонополиса также охотно ели мясо крокодилов, но прежде чем его убить, они вешали пойманное животное и били до тех пор, пока оно не начинало издавать жалобные крики, и только потом разрезали его. Такой возни современные африканцы не поднимают; они в основной части просто варят мясо в воде и прибавляют к нему разве что соли и перцу.

Незадолго до нашего прибытия в городок Валед Мединэ с палубы корабля я убил крокодила. Возвратясь вскоре после этого с охотничьей прогулки, я нашел его уже разрезанным, и от множества яиц, которые в нем были найдены, осталось всего 26 штук, матросы признались, что не могли удержаться от соблазна при виде такого дорогого лакомства и устроили себе из них прекрасное кушанье. На следующий день половина нашей добычи заполонила рынок Валед Мединэ, поразительно скоро мясо было частью продано, частью же променяно на меризе (напиток вроде пива).

В тот же вечер неподалеку от судна был учинен пир. Для украшения празднества, по поводу изготовления яств из крокодильего мяса, было приглашено столько местных красавиц, сколько было матросов на нашем корабле. Все они охотно приняли участие в пире, главное украшение и смысл которого составляла красота этих прелестных жен и дев. Над тремя огромными кострами в шаровидных горшках кипела диковинная дичь. Вокруг огней у горшков двигались темные фигуры в обычных танцах. Весело раздавались звуки тарабука (туземного барабана), от тел красавиц приятно пахло мускусом, так как вежливые поклонники их изготовили им мазь, менялись обоюдно словами любви, а светлый месяц и я, грешный, скрылись, чтобы не мешать празднику.

Поздно ночью еще слышались звуки барабана, почти до самого утра продолжались танцы; весело поедалось блюдо из крокодила и запивалось прекрасным меризе; мне также предлагали, как того, так и другого, и немало удивлялись, что я так упорно отказываюсь от этого кушанья.

В древние времена из убитого крокодила добывались кое-какие лечебные средства. Кровь его слыла чрезвычайно целебной против змеиного яда, уничтожала, говорят, также бельма на глазах, считалось, что зола от сожженной кожи залечивала раны, жир же предохранял от лихорадки, зубной боли и укусов москитов, зубы его носили как амулеты на руках, чтобы сообщить носившему особенную силу. Об этом, впрочем, теперь не слышно ничего. Некоторым частям крокодила, однако, и в наше время приписывают восстановляющее действие тех сил, которые наиболее желательно укрепить людям, увлекающимся жизнью, и для поддержания которых они прибегают к самым разнообразным средствам.

Не всем крокодилам воздавались одинаковые почести, на животных, мумии которых находят в гробницах Фив, говорит Жоф-руа Сенгт-Илер, заметны дырки, куда были продеты кольца. Те, которых мы рассматривали в пещере Маабде близ Монфалуга, были просто завернуты в полотно, пропитанное смолой.

Пещера эта лежит на правом берегу Нила, на первой плоской возвышенности, на которую входишь, поднявшись на береговые горы. Начало этой пещеры образует небольшая шахта, глубиной 3-4 метра, закрытая обломком скалы, перед входом в нее валяются кости и лохмотья полотна, закрывавшие крокодилов и мумии; далее шахта эта переходит в более длинную штольню, по которой любознательному наблюдателю приходится ползти на четвереньках. Ход этот ведет в объемистую пещеру, в которой ютятся несметные количества летучих мышей. От первого и самого большого отделения во все стороны идут ходы высокие и низкие, короткие и длинные, каждый из них и в настоящее время носит свой первобытный характер, нигде нет следа культуры, так как, по-видимому, резец древних египтян вообще никогда не касался сводов гробниц этих священных животных.

В одной из более объемистых сводчатых пещер посетитель замечает довольно большое возвышение в виде холмика; при более тщательном осмотре он видит, что холмик этот состоит из человеческих трупов. Несколько далее, в отделении еще больших размеров, лежат мумии крокодилов, нагроможденные тысячами одни над другими, всевозможных величин и возрастов, мумии гигантских чудовищ, а рядом – только что вылупившихся детенышей, даже засушенные, пропитанные смолой яйца. Все более крупные крокодилы завернуты в полотно и настолько бережно прибраны, что каждый завернут отдельно, между тем как молодые, хотя и прибраны с одинаковой тщательностью, но они сохранялись по 60-80 штук в длинных, с обеих сторон заостренных и завязанных корзинах из пальмовых ветвей. Точно таким же образом укладывались и яйца.

Глядя на такие груды трупов этих священных животных, невольно приходит мысль, что в этом почитании скрывалось нечто своеобразное и особенное. По-видимому, древние египтяне скорее боялись крокодилов, чем обоготворяли, и всячески старались уменьшить число их. Все те чудовища, тела которых здесь лежали, очевидно, почили не естественной смертью, но, конечно, были убиты и забальзамированы, чтобы этим в то же время искупить убийство. В каком отношении к крокодилам находились мумии людей, трудно сказать: очень может быть, что это были люди, специальность которых была охотиться за крокодилами и бальзамировать их тела.