После заката солнца издали слышится шум, производимый хвостами хищников. Подойдя ближе, можно рассмотреть, в какое движение они приводят хвостами воду; маневр этот приводит рыб в такой страх, что они, желая избежать своего злейшего врага, сотнями подпрыгивают в воздух, часто же ударами хвоста подбрасываются прямо в зубастую пасть чудовища.

Иногда Одюбон для потехи бросал в подобную яму надутый бычий пузырь. Какое-нибудь из животных приближалось, подталкивало его к себе или старалось схватить зубами, пузырь выскальзывал, прочие старались половчее схватить мнимую добычу, иногда бывало так, что они в полном смысле слова играли в мяч этим пузырем. Случалось бросать им закупоренную бутылку, которую легче схватить, тогда можно было слышать, как разбивалось и хрустело стекло у них на зубах, причем зрители злорадно желали приятного аппетита броненосному разбойнику, которого все так ненавидят.

Весной, во время спаривания, аллигаторов следует бояться. В это время они очень свирепы. Самцы вступают между собой в бой, как в воде, так и на суше, и бывают вследствие этого так раздражительны, что мало и даже почти нисколько не боятся человека*.

* Самцы миссисипских аллигаторов имеют охраняемые участки в 20-40 га, которые периодически обходят, издавая при этом по весне громкий рев.

Очень может быть, что подобное состояние их зависит от того, что время спаривания совпадает с половодьем, вследствие чего рыба имеет возможность уплывать из одного углубления в другое и ловить ее уже не так легко, как прежде. По сведениям, сообщенным Одюбоном, Люцельбергером и Лейелем, после спаривания в особо устроенные гнезда самка кладет яйца, которые относительно малы, белого цвета, имеют крепкую известковую скорлупу и которых иногда бывает более 100 штук.

Для устройства гнезда она выбирает подходящее место шагах в 50-60 от воды, в густых кустарниках или тростниках, натаскивает в пасти листья и ветки, сносит туда яйца и бережно прикрывает их. Говорят, что с этих пор она постоянно находится около гнезда и стережет его, если же кто-либо приближается, на того она яростно нападает. Теплота, которая развивается в гниющих растениях, способствует созреванию яиц.

Вылупившиеся маленькие аллигаторы очень ловко выкарабкиваются из-под покрывающих их листьев, мать встречает их и ведет тотчас же к воде, обыкновенно сначала в маленькие, отдельно лежащие лужицы, чтобы уберечь их от самцов и от больших болотных птиц. Кларк однажды, в середине июня, во Флориде нашел два гнезда, в которых было 29 и 30 яиц. Белое, с крепкой скорлупой яйцо имеет 67-88 мм длины и 35-40 мм ширины.

Живучесть аллигаторов затрудняет охоту за ними, хотя их и можно убить пулей, попавшей в мозг или в сердце. Для ловли этих животных чаще, чем огнестрельное оружие, употребляются сети, которыми их и вылавливают из воды, вытаскивают на берег и убивают топорами. Некоторые негры умеют очень ловко ловить их петлями: когда животное приближается к берегу, то они набрасывают ему петлю на голову и вытаскивают из воды. Раненые аллигаторы производят такое сильное возбуждение между сожителями одного и того же озера, что они с испугу или перебираются в другое место, или прячутся в течение нескольких дней, между тем как на тех, которые умирают моментально от выстрела дробью, по-видимому, никто не обращает ни малейшего внимания.

В прежние годы близ Красной реки их убивали тысячами, потому что была большая мода на башмаки, сапоги и седла из их кожи. Вскоре, однако, убедились, что кожа эта недостаточно прочна для обуви и не выдерживает сырости, но все же теперь она идет на разные другие поделки, жир убитых животных также идет в употребление, например, на приготовление машинной смазки. Для желез же их, по-видимому, еще не нашли постоянного применения, несмотря на то, что они так же сильно пахнут мускусом, как и у настоящих крокодилов.

Гронен считает, что во Флориде ежегодно уничтожается до 6000 молодых аллигаторов для получения кожи, зубов и жира. 100 маленьких крокодилов стоят около 25 долларов, живые животные 12 и 15 футов длины стоят от 25 до 60 долларов.

Это тот вид семейства крокодилов, который чаще всего можно видеть в зоологических садах и у торговцев зверями. На европейском рынке ежегодно продают несколько сот живых аллигаторов, и все они находят покупателей; молодые, только что вы шедшие из яйца, попадают к любителям, которые помещают их в аквариумы и настолько их приручают, что они наконец начина ют брать из рук предлагаемую им пищу. Большие попадают в зверинцы, владельцы которых таскают аллигаторов с места на место, пока они не околеют от голода, холода и дурного обращения.

Старые экземпляры сначала отказываются от пищи, но скоро начинают есть, особенно если у них просторное помещение, а лучше всего небольшой пруд в саду. Чтобы их приручить к корму, следует сначала предлагать им живую добычу, например воробьев с перебитыми крыльями, которых бросают в воду, живых голубей, кур и т.п., позднее они жрут и сырое мясо, которое привязывают к бечевке и двигают взад и вперед, и, наконец, они тотчас же раскрывают пасть, когда им показывают корм, и глотают его с радостным ворчанием, точно пища волшебным образом им сваливается с неба; старые аллигаторы жрут много и могут в неделю съесть до 8 кг мяса.

При внимательном уходе они по нескольку лет выдерживают в неволе на открытом воздухе, но для этого необходимо, чтобы зимой они могли хорошо защитить себя от холода, зарыться в ил и предаться зимней спячке, если условие это не соблюдено, то они околевают в первую же зиму.

Остается упомянуть еще об одном роде крокодилов, а именно об очковых кайманах (Caiman), которые, по Буланже, отличаются от аллигаторов тем, что у них нет костяной перегородки между ноздрями, а также, что у них кроме спинного панциря замечается брюшной, состоящий из черепицеобразных костяных пластинок. Каждая пластинка состоит из двух частей, соединенных швом. Виды этого рода живут исключительно в Средней и Южной Америке.

«Кайманы, которых мы встречали в верхнем течении Эссекибо, – говорит Шембург, – а также в других реках саванны, по величине и цвету сильно отличаются от тех, которые живут на берегах моря. Одни достигают 4 метров в длину, гораздо чернее и кое-где с желтыми пятнами, морда их короче и толще, ноги короче и сильнее, чем у береговых. Они совершенно похожи на черных кайманов, найденных Марциусом в Амазонской реке». Бете замечает, что туземцы в верхнем течении Амазонки также отличают кайманов от других маленьких видов.