Почти по всей Южной Америке распространен описанный внимательными наблюдателями широкомордый кайман (Caiman latirostris), которого часто путают с крокодиловым кайманом (Caiman crocodilus). У обоих видов верхние веки отчасти костяные, отчасти кожистые, снаружи морщинисты и имеют маленький роговидный придаток, глазницы спереди соединены поперечным валиком, по которому эти кайманы и названы очковыми.
Передние затылочные щитки у обоих видов большие и расположены в 2 или 3 поперечных ряда: у широкомордого задние затылочные щитки образуют 3 или 4 ряда, а у крокодилового каймана всегда 5 рядов. Первый достигает 3,5 метра длины, а второй, более длинномордый, лишь 2,8 метра длины. У обоих верхняя часть тела темно-оливково-бурая, по бокам с серым мраморным рисунком, нижняя часть тела бледно-зеленовато-желтая.
Широкомордый кайман живет в Южной Америке к востоку от Анд, от Амазонки до Ла-Платы*, преимущественно в южной части восточной Бразилии, в Уругвае и на северо-востоке Перу; крокодиловый кайман встречается во всей Средней и Южной Америке от мыса Тегуантепек до Ла-Платы, в Гвиане, Бразилии, северо-восточном Перу и Аргентине. Однако крокодилового каймана не находят в бразильской провинции Рио-Гранде-де-Сул.
* В распространении крокодиловых кайманов существенное значение имеют так называемые плавучие острова из водного гиацинта Eichhornia crassipes и некоторых других растений. Эти острова, занимающие порой до 900 кв. м, уносят молодых кайманов далеко вниз по течению крупных рек и даже в открытое море.
Азара и принц фон Вид достаточно подробно описали образ жизни широкомордого каймана. Он также предпочитает тихие речные рукава и стоячие воды быстрым рекам и потому особенно часто встречается в больших болотах внутри материка. Принц фон Вид не замечал его во многих больших быстрых реках, зато их много в почти стоячих боковых рукавах и медленно текущих ручьях, а чаще всего их можно видеть в болотах и лужах.
Пока этот жадный хищник сторожит добычу, из воды торчит только передняя часть головы, настолько, чтобы глаза были выше поверхности воды и могли обозревать окрестность и ноздри были бы свободны. Днем он долго остается на одном месте, а в полдень приплывает к берегу или к скале, чтобы погреться на солнце и поспать; если приближается человек или собака, то кайман тотчас же бросается в воду.
«Часто проезжаешь мимо этих животных, – говорит принц фон Вид, – не замечая их, так как темно-бурую голову и спину их нелегко отличить от кусков гранита, на котором они отдыхают, но чаще они с шумом ныряют в глубину. В тихом ручье, втекающем в Паранаибу, жило очень много этих животных. С довольно высокого берега, оттененного растениями, имевшими 3-4 метра вышины, можно было разом видеть многих кайманов, у которых из воды торчали только морды с глазами.
Там, где листья водяных растений, особенно кувшинок, несколько поднимались над поверхностью воды, непременно можно было найти каймана, потому что им тут удобно прятаться. Если их беспокоили, то они ныряли, но скоро опять появлялись на другом месте.
Пища их состоит из всевозможных животных, которых они могут захватить. Один из моих охотников убил молодого каймана, который схватил застреленную им утку. Я находил в желудке их особенно много остатков рыб, много чешуи и рыбьих костей, перья и кости птиц, но также небольшие камешки и песок и узнал, что они иногда глотают большие камни.
Рыбаки утверждают, что широкомордый кайман иногда нападает на плывущего или купающегося человека, один из рыбаков даже показывал мне на ногах и руках рубцы от укусов каймана. Однако, если даже верить этим рассказам, то все-таки нельзя утверждать, что эти крокодилы опасны для человека. Все кайманы, которых мне удалось наблюдать, были в высшей степени пугливы и тотчас исчезали, когда к ним приближались на 30-40 шагов. Но они, говорят, часто пожирают собак, переплывающих реки, и других небольших животных.
В лагуне Арара у реки Мукури широкомордый кайман поселился около нашей хижины и постоянно пожирал кухонные остатки, внутренности животных и другие отбросы, которые слуги бросали в воду». Азара говорит, что этих кайманов мало боятся и спокойно купаются и переплывают реки вблизи них, так как они нападают на человека, только когда приближаются к их яйцам, но и тогда не пожирают и не разрывают людей на части.
Гензель говорит почти то же. «Кое-где утверждают, – пишет он, – что широкомордый кайман опасен для людей, но сведения, относящиеся к этому мнению, очень недостоверны и требуют еще подтверждения. Главной пищей этих кайманов служат рыбы, которых они, несмотря на кажущуюся неповоротливость, легко ловят в мелких заливах. Однако они едят и беспозвоночных животных, что доказывается тем, что в их желудках часто находят раковины больших пресноводных улиток».
«В то время года, когда происходит спаривание, – продолжает принц фон Вид, – особенно вначале, широкомордые кайманы распространяют сильный мускусный запах. В августе и сентябре у реки Бельмонте, в тени деревьев, мы часто чувствовали сильный мускусный запах, не видя самого животного, которое давно нырнуло в воду. Сопровождавшие нас ботокуды, почуяв этот запах, тотчас же кричали «эхэ», имя, которое они дают этому кайману. У реки Ильеус я замечал тот же запах в начале декабря и в январе».
