Змеиношейными черепахами мы называем второе семейство бокошейных черепах, которые, будучи в остальном сходны с пеломедузами, не могут втягивать шею, а заворачивают ее вбок под края панциря и спинной панцирь которых по большей части имеет явственную затылочную пластинку.
Покрытый 13 пластинками, брюшной панцирь состоит лишь из 9 костяных таблиц, между тем как у пеломедуз он заключает 11 костяных частей. Костяной височной дуги нет в черепе всех родов, принадлежащих к губастым черепахам, 5-й и 8-й шейные позвонки всегда выпуклы на обоих концах.
Род бахромчатых черепах (Chelus) принадлежит к тем, которые имеют самый странный вид во всем отряде. Он отличается следующими признаками. Очень мало выпуклый спинной панцирь, снабженный затылочной пластинкой и двойными хвостовыми, имеет три продольных ряда килеватых бугров, разделенных широкими и глубокими бороздками, состоящий из одного куска длинный и узкий по бокам килеватый брюшной панцирь не имеет плечевых и паховых пластинок.
Голова очень сильно приплюснутая, треугольная, глаза необыкновенно малы, разрез рта достигает ушной области, более или менее загнутая внутрь челюсть покрыта слабым роговым клювом, а этот последний мягкой вздутой кожей, нос вытянут в длинный хобот, шея длинная, длиннее спинной части позвоночника и очень широка и сплющена, хвост короток и не имеет на конце когтя, плавательная перепонка на передних и задних ногах сильно развита, передние ноги с 5, задние с 4 когтями.
Мелкие пластинки и различные кожистые придатки одевают голову, продольные ряды мелких чешуи – шею, множество больших чешуи, вытянутых в поперечном направлении, – ноги, наконец, зернышки – хвост. Упомянутые придатки состоят из тонкой, довольно большой, стоячей треугольной лопасти кожи над каждым слуховым органом, представляющей собой до известной степени наружное ухо, двух усиков на подбородке и длинного, на конце расщепленного усика на горле, к ним принадлежат также 4-5 кожистых наростов с каждой стороны, расположенных в один ряд, которые имеют ту же форму, как усик на горле.
У матаматы (Chelus fimbriatus) – единственного представителя этого рода – длина панциря достигает 38 см. Цвет верхней стороны почти равномерный каштаново-бурый, цвет нижней грязный зеленовато-желтый, у молодых экземпляров пластинки разрисованы черными и желтыми пятнами и полосами, нижняя сторона шеи – шестью черными продольными полосками.
Область распространения матаматы ограничивается Гвианой и северной Бразилией; Спикс нашел ее здесь в стоячих водах Амазонии, Кастельно – в самой Амазонке, Шомбургк – в реках Эссекибо, Такуту, а также в озерах и болотах саванн. По Каплеру, ее нет в Суринаме, но она обыкновенна в Кайенне.
Там, где она водится, она встречается, по-видимому, часто, а потому хорошо известна всем европейским колонистам и креолам, но благодаря ее страшному виду и отвратительному запаху на нее смотрят с отвращением и избегают ее. «Действительно, не может быть более безобразного существа, – говорит Шомбургк, – чем такая черепаха; ее отвратительный вид возбуждает уже страх, но она становится еще гораздо противнее благодаря сильному, отвратительному запаху.
Усаженная множеством зубчатых лопастей, хоботообразная голова и шея, а также увешанные такими же, лишь несколько меньшими лопастями ноги, которые она может подтягивать под плоский щит так же, как и голову с шеей, возбуждали во мне глубочайшее отвращение каждый раз, когда я встречал это животное. Столь необузданный в своей фантазии, направленной к изображению безобразного, живописец Брейгель Адский не выдумал бы такого отвратительного создания, какое существует здесь в действительности.
Обыкновенно матамата лежала у берега реки, зарывшись в песок, так что вода покрывала ее щит приблизительно на палец, и, казалось, неподвижно подстерегала добычу. Она, не двигаясь, давала схватывать себя руками, однако мы редко делали это вследствие ее противного запаха. Наши карибы набрасывались на ее мясо просто с яростью».
Прежние наблюдатели утверждают, что матамата питается растениями, растущими у берега, и отыскивает эту пищу лишь ночью, никогда не удаляясь значительно от берега. Это мнение, наверное, несправедливо: то, что челюсти покрыты вздутой кожей, похожей на губы, так же решительно противоречит этому, как и рассказ Шомбургка. Гораздо вероятнее кажется мне указание Пеппига: «Она питается маленькими рыбами и лягушками, лежит, подстерегая их, между плавающими водяными растениями, плавает быстро, может даже догонять рыб и, вдруг поднимаясь, схватывает мелких водяных птиц»*.
* Матамата отличается удивительной прожорливостью. При обилии пищи она поедает рыб до тех пор, пока та помещается в желудке. Стимулом к схватыванию добычи, вероятно, является блеск рыбьей чешуи.
Может быть, странные придатки на голове и шее служат приманкой для доверчивых рыбок, которых привлекают червеобразные придатки и которых затем матамата легко схватывает. Гутье уверяет, что некоторое время «очень легко» кормил одну самку травой и хлебом, но, впрочем, не говорит, как долго.
Старые матаматы, которых я видел в неволе или держал сам, не принимали никакой пищи и всегда умирали через несколько недель. Своей боязнью света и ленивым покоем они надоедали каждому, кто наблюдал их. Были ли другие счастливее меня, я не знаю. По Гюнтеру, можно предполагать, что пища этого вида на свободе состоит из головастиков и лягушек.
Размножение матаматы, говорят, слабо, и половая жизнь ее вообще не отличается от жизни родственных видов. Самка, которую держал Гутье, положила перед смертью пять яиц; из одного вышла черепаха, и притом, против всякого ожидания, в выдвижном ящике, в котором хранились яйца.
