Нильский варан (Varanus niloticus)

Нильский варан (Varamis niloticus) отличается от других видов несколько сжатым с боков хвостом, который на верхней стороне образует выдающийся гребень; зубы спереди конусообразные, сзади с тупыми коронками, на верхней части головы не замечается продольного ряда широких чешуек над каждым глазом, ноздри круглые и несколько ближе придвинуты к переднему краю глаза, чем к концу морды.

Взрослый варан достигает длины в 1,7 м, из которых хвост занимает около 1 м. Тело имеет основную темно-желтовато-зеленую окраску; на этом фоне заметны черные пятна и расположенные рядами зеленовато-желтые точки. Между плечами и пахом находятся подковообразные желтые пятнышки, а перед плечами – черноватая полукруглая полоска; первая треть хвоста имеет желто-зеленые, а остальная часть – желтые колечки. Нижняя часть желтая с более или менее ясными поперечными полосами.

Нильский варан, по-видимому, встречается во всех африканских реках, за исключением тех, которые протекают в северо-западной части этого материка; его находили не только в Египте и Нубии, но также и в Верхней, и Нижней Гвинее, а также в южной и восточной Африке. В Египте, насколько я мог убедиться собственными наблюдениями, он встречается чаще, чем в Нубии, вероятно потому, что Нил доставляет ему больше пищи, чем реки в Нубии; в Восточном Судане он в некоторых местах встречается в большом числе, но только поодиночке, а не обществами.

Обыкновенно его замечаешь лишь тогда, когда он начинает двигаться и бежит к реке; в воде он большей частью прячется, а на земле обыкновенно лежит без движения на солнце. В отличие от крокодила он только в крайнем случае выбирает себе для отдыха и сна плоские песчаные отмели, а везде, где это возможно, держится на горизонтальной вершине круто спускающегося к воде берега, а еще охотнее на верхушке береговой скалы; иногда его встречаешь и в береговом кустарнике, но старается не уходить далеко от воды.

Гейглин, однако, встречал его на довольно больших экскурсиях в глубине страны, даже в пустыне. В береговом кустарнике убежищами ему служат подмытые водой корни деревьев, особенно в тех реках, которые летом совсем высыхают*.

* В случае опасности нильский варан может притворяться мертвым.

Он, кажется, не подвержен летней спячке и хотя очень любит воду, но все же не так от нее зависит, как крокодил. Египтяне и африканцы знают варана очень хорошо и никогда не смешивают с крокодилом. Очень возможно, что древние египтяне считали варана истребителем крокодила, которому воздавали божеские почести, и потому часто изображали эту ящерицу на своих памятниках; ныне же это животное очень хорошо обходится и без молодых крокодилов.

Нильский варан гоняется, как уже сказано, за маленькими млекопитающими и птицами, а также за другими ящерицами, которых в Египте везде очень много, и, следовательно, они встречаются в большом количестве и около реки. Очень может быть, что он ест и молодых мягкокожих черепах, но главным образом питается лягушками, грабит также гнезда береговых птиц и посещает даже голубятни и курятники, чтобы завладеть яйцами и птенцами; между прочим, он охотится и за насекомыми.

Пленные вараны, которых наблюдал Жофруа Сент-Илер, были в высшей степени хищны и нападали на всех маленьких животных, которых впускали в их клетку; вообще они оказались очень кровожадными. Я часто убивал варанов, но всегда случайно, когда, подкрадываясь к птицам, я мог незаметно приблизиться к этим животным, лежащим на солнце. Пленных варанов видишь иногда у рыбаков, которые их ловят вместе с рыбами в сети, куда они запутываются, но регулярному преследованию эта ящерица в Египте не подвергается.

Иное мы замечаем в средней и южной Африке. Ливингстон, под именем «игуаны», мясо которой он считает очень вкусным, без всякого сомнения, имеет в виду варана. Швейнфурт мне рассказывал, что в Галабате усердно преследуют всех больших ящериц, особенно варанов, сдирают с них шкуру, жарят на угольях и считают, вероятно, вполне справедливо, за отличное кушанье. В Занзибаре, рассказывает Керстен, их часто ловят, привязывают к палке и в таком беспомощном виде приносят на рынок; однако едва ли их там едят, так как магометанское население страны и туземцы, живущие на материке, не употребляют в пищу подобных животных.

Яйца той самки, которая была поймана спутниками фон дер Деккена, были сварены, и европейцы ели их с большим аппетитом, но Керстен тщетно предлагал это кушанье туземцам, сопровождавшим путешественников. От этого кушанья отказывались даже неразборчивые ваника, которых магометане восточного берега Африки называют свиньями, так как они едят всевозможных животных, не брезгуют содержимым кишок убойного скота и считают хорошим кушаньем мясо убитой хищной птицы, будь это даже самый вонючий гриф; эти люди ни за что не хотели попробовать вкусную яичницу из яиц варана, несмотря на то, что Керстен нарочно при них ел ее*.

* Яйца нильский варан может откладывать в термитник, разрывая его размокшие стенки в период дождей, которые насекомые потом застраивают. При вылуплении варанов из яиц вытекает жидкость, смачивающая термитник, что позволяет молодым ящерицам самостоятельно выбираться наружу, вновь нарушая целостность термитника.