Замечательно, что все змеи очень хорошо знают, как они должны обходиться со своей добычей. Лягушек и рыб они проглатывают животрепещущими, ящериц же, млекопитающих животных и птиц сперва душат. Пока змея не убедится в смерти добычи, до тех пор она не освобождает ее из своих петель и только затем пожирает жертву обычным способом.

Хотя из вышесказанного должно быть ясно, что змея всякую добычу проглатывает целиком, однако я считаю нужным еще раз подчеркнуть тот факт, что змея не может раздробить добычу или откусить от большого животного какую-либо часть. Мне стыдно было за состояние нашего просвещения по естествоведению, когда я прочел в выдающихся немецких газетах страшную историю, выдуманную каким-то американцем.

В этой истории рассказывалось, как североамериканские змеи нападают, на глазах у трепещущего от страха, но, к счастью, спасшегося всадника, на лошадь и вырывают у нее из живого мяса один кусок за другим. Ужасный рев лошади переходит в стоны, и это продолжается до тех пор, пока чудовища не умертвят ее. Рассказ этот беспрепятственно распространялся и даже попал на страницы таких журналов, которые, как правило, сообщают только достоверные факты. Каждый школьник, усвоивший первоначальные сведения по зоологии, должен был бы знать, да и знал, вероятно, что весь рассказ от начала до конца выдуман.

В зависимости от рода и величины змеи добыча, которую они преследуют, бывает очень разнообразна. Исполины этого отряда могут проглатывать животных величиной с козулю; так, Фалькенштейн и Пехуэль-Леше достали из застреленного питона еще совершенно свежую взрослую антилопу, у которой, к удивлению, недоставало головы, но ни одна косточка не была сломана.

Другие змеи довольствуются более мелкими тварями, например грызунами, маленькими птицами, пресмыкающимися всякого рода (исключая черепах) и рыбами. Низшие же животные служат пищей только для червеобразных, карликовых и других мелких змей и, быть может, для молодых разнообразных видов, которые только в зрелом возрасте охотятся за позвоночными.

Наблюдения наши над питанием змей еще скудны и поверхностны; однако мы можем утверждать, что каждый вид змеи предпочитает более или менее определенный вид животного, иногда питается исключительно одним видом.

Что отдельные представители змей пожирают птичьи яйца, известно со времен Плиния, который следующим образом описывает, как это происходит. «Змеи, – говорит он, – объедаются яйцами, и нужно при этом удивляться их искусству, ибо они проглатывают яйца, если только пасть может схватить их, целиком и разбивают их в брюхе посредством извивания тела, или же, если они еще очень молоды и малы, обвивают яйцо своим туловищем и постепенно сдавливают его так сильно, что как бы отрезают от него часть, и, крепко держа оставшуюся, выпивают содержимое. В первом случае они выплевывают скорлупу подобно тому, как удаляют с усилием перья проглоченной целиком птицы».

Исключая вскрытие яиц и выбрасывание скорлупы, все данные Плиния подтверждены более новыми наблюдениями. Последние твердо устанавливают тот факт, что змеи действительно крадут яйца, уносят и проглатывают их, раздробляют их внутри тела и переваривают. Африканские щитохвостки, например, похищающие яйца у голландских колонистов, и индийский род Elachistodon, по-видимому, совершенно приспособились к питанию яйцами.

Их зубы недоразвиты, а нижние отростки передних позвонков превратились удивительным образом в зубовидные органы. У обоих родов эти нижние отростки удлинены необычайно, в виде зубов, покрыты эмалью и продырявливают прикрепленную к ним часть пищевода. Как только яйцо подойдет под ряд этих зубовидных отростков позвонков, оно раздробляется, и в тот же момент пасть закрывается, так что ни одна капля жидкого содержимого яйца не пропадает.

Многие змеи, кроме позвоночных, пожирают еще и беспозвоночных; некоторые виды, вероятно, едят даже мягкотелых и ракообразных. Весьма вероятно, что при сильном голоде ими питаются даже те виды, которые обыкновенно охотятся за крупной добычей. Наблюдали, что змеи, по-видимому, с истинным наслаждением, пожирали куколок муравьев, а в их желудках находили кузнечиков. Индийские толстоголовые змеи питаются исключительно ночными насекомыми*.

* В питании змей, действительно, прослеживается самая разнообразная стратегия. Например, тропические толстоголовые змеи (Amblycephalidae) едят только моллюсков.

Вера в чудесное и сверхъестественное породила удивительное, существующее еще и ныне, поверье. До последнего времени даже натуралисты не страшились употреблять слова «магическая сила змеи» и приводить их в связи со способом, посредством которого змеи добывают себе пищу. Наблюдали, что многие животные, например мыши и птицы, приближались без боязни к тем змеям, которые их затем схватывали и проглатывали. Из этого делали приблизительно такой вывод: так как инстинкт, который должен предупреждать животное о всякой опасности, угрожающей ему, в этих случаях не действовал и совершенно покинул бедную мышь или птичку, то можно предположить присутствие другой, сверхъестественной силы. Если бы захотели вполне поверить бесчисленным рассказам, которые нам передавали о волшебной силе змей различные путешественники, то нужно было бы, без сомнения, согласиться с их воззрениями.

Познакомившись с последними, приходишь к тому, что их нужно, безусловно, отбросить, и видишь, что наблюдения могут быть сами по себе правильны, а заключения неверны. На основании моих многократно повторенных наблюдений дело объясняется просто тем, что животные, околдованные, по мнению путешественников, не считают змею, которая им угрожает, столь страшным животным, какова она в действительности.

Лихтенштейн рассказывает, что он во время одной из поездок в южную Африку наблюдал одну змею во время ее охоты за полевой мышью. «Бедный зверек был настигнут как раз у своей норки и вдруг, хотя змея не тронула его, остановился, как бы обессилев от страха. Змея вытянула свою шею по направлению к мыши, открыла пасть и, по-видимому, пристально смотрела на нее. Животные некоторое время были неподвижны. Но как только мышь сделала попытку убежать, голова змеи быстро отреагировала на это движение, как бы желая отрезать ей путь к отступлению. Эта игра продолжалась почти 4 минуты, пока мое приближение не положило ей конец. Змея быстро схватила мышь и убежала со своей добычей в ближайший кустарник, куда я напрасно погнался, желая ее умертвить.

Так как я уже много слышал о силе змей, околдовывающих маленьких млекопитающих животных, то для меня было очень важно увидеть собственными глазами доказательство этому. Я, впрочем, оставляю нерешенным вопрос, оказал ли ядовитый запах змеи расслабляющее действие на преследуемую мышь, или же просто взгляд и уверенность в неизбежности смерти были причиной последней».

Сообщение Лихтенштейна вполне отражает ту эпоху (начало нашего столетия), в которую оно написано.