Зная о наблюдениях Валансьена, и в настоящем случае измеряли температуру, между кольцами змеи, применяя для этой цели специально устроенные, в высшей степени чувствительные инструменты. Хотя результат измерений был совсем иной, однако было установлено, что температура тела у самки выше, чем самца, а температура между кольцами еще значительнее температуры внешних частей тела.

Например, при температуре воздуха 14,8 градусов температура внешних частей тела самца равнялась 21,2 градусам, самки – 22,8; температура между кольцами самца 23,8, между кольцами самки 27,6; в одном случае, 2 марта, при 15,6 градусов в воздухе измерение дало 22 градуса для внешней и 24,11 для внутренней температуры самца, а для самки – 28,9 градусов для внешней и 35,6 для внутренней температуры; таким образом, разница в пользу самки оказалась от 6,9 до 11,2 градусов по Цельсию.

4 апреля заметили, что яйца начали гнить, и так как нельзя было ожидать благоприятных результатов, потому что змея уже почти 10 недель лежала на них и, кроме того, постилась почти 32 недели, то яйца были удалены. Ближайшее исследование обнаружило в 56 из них отчасти развившихся зародышей, среди которых один достиг длины около 29 см. Уже были видны щитки, окраска и рисунок кожи, т, е. детеныш развился почти до вылупления. Остальные исследованные яйца представляли, за исключением одного, испортившуюся жирную массу, и нельзя было понять, были ли они оплодотворены. В вышеупомянутом единственном яйце живого зародыша замечали еще 15 дней спустя после того, как яйцо было отобрано у самки.

Змея, выказывавшая сильное беспокойство после удаления яиц, около месяца спустя снова переменила кожу, начала есть как обыкновенно и с тех пор чувствовала себя отлично. В новейшее время, между прочим, Чапер наблюдал на Золотом Береге размножение иероглифового питона на свободе и ему случилось спугнуть самку с яиц в дуплистом дереве.

Суданцы, отлично знающие, что иероглифовый питон не опасен, при охоте на него пользуются простыми дубинами, потому что достаточно одного сильного удара по голове пресмыкающегося, чтобы убить его. Мы испытали, что его также легко убить выстрелом дробью средней величины. Подстреленные исполинские змеи, особенно больно раненные, по-видимому, пробуют защищаться.

«Швейнфурт, увидав упомянутую выше антилопу во власти исполинской змеи, отошел назад, насколько считал нужным для удобства выстрела, потом выстрелил; в то же мгновение питон встал дыбом перед его глазами, взвившись прямо вверх больше чем на метр. Потом, как говорит Швейнфурт, он снова опустился и с невероятной быстротой бросился на меня. Но лишь передняя половина его тела оказалась способной двигаться, остальная часть туловища осталась на земле парализованной, потому что позвоночный хребет был сломан. Когда я убедился в этом, я схватил свой дробовик, выстрелил, снова зарядил и стрелял до тех пор, пока гадина не перестала шевелиться. Я стрелял почти наугад, потому что не поспевал следить за движениями змеи».

Этот естествоиспытатель убедился и при других случаях, что исполинских змей можно убивать обыкновенной дробью.

В Восточном Судане я узнал, что убитых иероглифовых питонов туземцы, прежде всего, употребляют в пищу; их мясо, приправленное солью и красным перцем, разваривается как можно мягче и потом поедается с таким же великим удовольствием, как мясо крокодила. Так как мы много слышали о хорошем вкусе его, то я приказал и для нас приготовить описанным образом кусок мяса. Кушанье это имело многообещающий, белоснежный цвет и действительно приятный вкус, напоминающий вкус куриного мяса, но было так твердо и вязко, что мы едва могли его разжевать.

По словам Гейглина, и негры племени дор на Белом Ниле едят мясо этой исполинской змеи, между тем как негры динка, живущие на той же реке, по наблюдениям Швейнфурта, считают несъедобными всех ползающих тварей, и особенно высокопочитаемых ими змей, а из всех пресмыкающихся едят единственно черепах. Напротив, некоторые племена западной Африки считают исполинских змей изысканным кушаньем; по словам Саважа, они даже варят из кожи и внутренностей суп, который, по их мнению, превосходит все другое.

Ливингстон сообщает нам, что бушмены охотно едят южноафриканских питонов. Напротив, по сведениям Смита, другие туземцы южной Африки редко решаются преследовать этих змей, так как чувствуют к ним необычайный страх и считают, что они могут иметь известное влияние на их судьбу и что тот, кто нанесет какой-либо вред исполинской змее, неминуемо рано или поздно поплатится за свою дерзость.

Пестрая кожа питонов для суданцев еще важнее их мяса; суданцы, а также негры, живущие по Белому и Голубому Нилу, применяют ее для всевозможных украшений, и притом с величайшим вкусом, особенно как украшения оправ ножей, амулетов, письменных и денежных сумок и т. п. Некоторые народности, например, готтентоты, считают, что жир питонов обладает в высшей степени целебными свойствами, потому он еще тщательнее сохраняется, чем мясо, и принимается больными с полной верой, а потому часто и с пользой. По словам Швейнфурта, в Судане существует подобное же воззрение, но целебные свойства жира распространяются только на ушные болезни.

В зоологических садах и странствующих зверинцах африканские питоны, особенно иероглифовый, встречаются не реже своих американских родственников. Они, по-видимому, так же легко, как последние, привыкают к своим хозяевам и при соответствующем уходе отлично выживают в неволе*.

* Любопытно, что иероглифовый питон был первым из позвоночных животных, которые заселили вулкан Кракатау после его опустошительного извержения в 1888 году.