У бойг (Boiga) тело длинное, сильно сжатое с боков, плоская голова с короткой мордой очень явственно отделена от шеи, глаза велики, как всегда у змеи, ведущих ночной образ жизни, щелевидны. Голова правильно покрыта щитками, тело покрыто 17-27 рядами узких и гладких чешуек, расширенных лишь вдоль спинного хребта; хвост покрыт снизу двумя рядами щитков. Только 2 или 3 задних зуба в верхней челюсти бороздчатые. Передние зубы нижней челюсти длиннее задних.
Из этого рода известно теперь 20 видов, которые водятся в южной Азии, на Молуккских островах, в Новой Гвинее, северной Австралии и тропической Африке и живут в первобытном лесу на деревьях и кустах, реже на земле в степных местностях.
Пресмыкающиеся, а именно ящерицы, составляют, по-видимому, их любимую пищу; но некоторые охотятся исключительно за птицами, другие также за млекопитающими, некоторые преследуют, может быть, и насекомых. Что они грабят гнезда, было неопровержимо доказано Гюнтером, который вынул из желудка одной бойги хорошо сохранившееся яйцо попугая. Образ жизни их еще мало известен и это тем более странно, что там, где они живут, они встречаются не слишком редко.
В качестве представителя рода можно назвать мангровую змею малайцев (Boiga dendrophila), змею, отличающуюся действительно великолепной окраской и рисунком. На черном блестящем фоне выделяются от 40 до 90 узких, расширяющихся книзу светло-желтых кольцевых поперечных полосок, которые на середине спины обыкновенно разделены, а в виде исключения, имеют вид отдельных пятен. Губные и горловые щитки тоже желтые, но с широким черным краем; брюхо или одноцветное черное, или с желтым мраморным рисунком.
Верхняя челюсть вооружена 12 равными зубами, небо – мелкими зубами. Чешуйки расположены в 21 ряд. Взрослые экземпляры достигают в длину 2 м, из которых хвост занимает несколько менее четверти.
Мангровая змея – обитатель всех островов Нидерландской Индии, а также встречается на Малаккском полуострове и в Сингапуре. На Яве она населяет все леса, хотя и не во множестве, и посещает даже ботанический сад в Бейтензорге, резиденции голландского наместника.
Как и все ее родичи, она любит кусаться и при приближении врага тотчас приготовляется к нападению. Подобно ядовитым змеям она свертывается в плоский кружок, делает дрожательные движения хвостом, отгибает голову, насколько может, назад, качает ею в стороны, движет языком и, наконец, вдруг развертывает свои передние кольца и ударяет в косом направлении вперед, но очень часто промахивается.
На Яве каждый знает, что укус мангровой змеи не опасен; поэтому никто не боится ее, между тем, как один из ее родичей считается крайне ядовитым. Это, по словам Шлегеля, может служить доказательством того, как мало значения надо придавать словам людей, для которых перешедшие к ним предрассудки имеют больше значения, чем то, что они испытали собственными чувствами.
Древесные змеи с задними бороздчатыми зубами живут в большом числе в жарких странах обоих полушарий в удобных для них местностях. Туземцы почти все виды считают за очень ядовитые, и потому они внушают им страх и отвращение. Между тем тщательное исследование их зубов и опыт доказали, что они совершенно безвредны для человека, а красота их форм, изящество и привлекательность движений должны в высшей степени пленять беспристрастного наблюдателя.
Такое воззрение разделяют даже сиамцы, которые дали одной из этих змей поэтическое название «луч солнца». Но и среди европейцев эти изящные животные нашли много друзей. «Я всегда был в восторге, – пишет Вухерер, – когда замечал, что древесная змея снова поселилась в моем саду в Бахиа. Поднимаешься на дерево, чтобы исследовать птичье гнездо, из которого птицы уже вылетели, но находишь его занятым одним из этих чудных созданий, которое свернуло клубком свое тело, длиной в три четверти метра, в пространстве не больше ладони.
Древесная змея, по-видимому, всегда настороже, всегда бдительна; в то мгновение, как замечаешь ее, быстрая игра глубоко раздвоенного черного языка доказывает, что тебя увидели и узнали. Если самым незначительным движением обнаружить намерение потревожить животное, оно тотчас убегает вверх по ветвям и листьям с такой легкостью, что последние кажется, едва гнутся под его тяжестью; еще одно мгновение и змея скрылась из глаз. Если я когда-нибудь вернусь в Европу, то, во всяком случае, хочу чтобы в моей оранжерее были эти невинные и милые существа».
Питаются древесные змеи, по-видимому, различно. Они едят мелких грызунов, маленьких птиц, а особенно охотно всех тех разнообразных ящериц и земноводных, которые разделяют с ними местожительство. По наблюдениям Смита над одним африканским видом, птицы знают, что это опасный враг, и, заметив такую змею, по обыкновению громким криком возвещают об этом соседям. Со всех сторон показываются затем птицы и с громким криком порхают стаей вокруг врага до тех пор, пока, наконец, одна из них не станет жертвой змеи, которая, высоко подняв голову, выжидает удобное мгновение.
Смит полагает на основании своих наблюдений, что может подтвердить старую сказку о волшебной силе змей и видит в неосторожности, с которой птицы приближаются к ним, лишь следствие ошеломляющего их ужаса; он однако упоминает о чрезвычайном проворстве древесных змей, которое ведет к тому, что им удается, наконец, схватить ослепленную собственным возбуждением птицу, ставшую слишком смелой; этим он сам же ниспровергает свои выводы.
