Туземцы Индии, особенно заклинатели змей и фокусники, кроме вышеуказанных целебных средств, употребляют при укусах змей также многие другие, но обыкновенно держат их в тайне, так что еще и теперь неизвестно, какого они рода и каково их действие. Два весьма употребительных средства заслуживают, по-видимому, упоминания, хотя в действительности приносят мало пользы. Первое из них – змеиный камень, называемый на Цейлоне «пембу-келу», употреблению которого сингалезцы научились, вероятно, от заклинателей змей, приезжающих сюда с Коромандельского берега.

«Не один случай успешного употребления этого камня, за достоверность которых вполне ручались, – говорит Теннент, – рассказывали мне люди, бывшие очевидцами этого. Однажды в марте 1854 года один из моих друзей, проезжая верхом по джунглям, поблизости Бинтенне, вместе с правительственным чиновником, увидел тамила, который приближался к ним с товарищами. Вдруг он прыгнул в лес и возвратился с очковой змеей, которую он схватил за голову и хвост и крепко держал. Он позвал товарища на помощь, чтобы посадить змею в корзину с крышкой, но обращался с ней так неловко, что она укусила его в палец и несколько мгновений держала его зубами, как будто бы не могла вытащить их.

Кровь потекла, и сильнейшие боли последовали, по-видимому, непосредственно за укусом. Его товарищ тотчас развязал свой пояс и вынул два змеиных камня черного цвета, крайне тщательно отполированных и величиной с маленькие миндалины, и положил по камню на каждую рану. Они пристали к ранам, впитывали в себя всю кровь, вытекавшую из ран, оставались в этом положении около 3 или 4 минут, между тем как товарищ больного гладил и растирал руку от плеча к пальцам, и, наконец, отпали сами собой.

Страдания укушенного, по-видимому, прекратились. Он стал двигать рукой, вытягивать пальцы, так что суставы хрустели, и пошел дальше, не обнаруживая озабоченности. Между тем другой индиец достал из своего дорожного мешка маленький кусочек дерева, похожий на корень, и осторожно приблизил его к голове змеи, которая тотчас прижала голову к земле, схватил ее затем без всякого страха и свернул в кружок на дне корзинки. Он уверял, что этот корень делает хватание змеи совершенно безопасным, и назвал его «найа-талик-каланго», что значит корень змеиного растения».

Другой случай произошел в 1853 году и был сообщен Тенненту Лавальером, который был очевидцем его. Он встретил в лесу заклинателя, который отыскивал очковых змей, последовал за ним и увидел, как тот нашел и поймал одну, но был при этом укушен в голень, так что из раны потекла кровь. Он тотчас приложил к ране змеиный камень, который крепко пристал и держался около 10 минут; между тем индиец двигал над камнем взад и вперед каким-то корнем, который он держал в руке, пока камень не отпал. Он уверял европейца, что больше не о чем заботиться, и дал ему тот самый змеиный камень, который он употреблял. Лавальер не раз видел потом этого человека вполне здоровым.

Тот индиец, о котором рассказывает Рейне, употребил после укуса пембу-келу, но в то же время перевязал укушенный орган выше места укуса. В течение нескольких минут он терпел, по-видимому, сильную боль, но постепенно стал оправляться и почувствовал облегчение, когда камень отпал. Собравшись немного с силами, он подставил змее кусок сукна, который она укусила, схватил ее прежде, чем она успела освободиться, рукой за затылок и в присутствии Рейне вырвал у нее ядовитые зубы.

Рейне следил с полнейшим вниманием за всей операцией, причем ему помогало и несколько других лиц. Однако Ричарде, рассматривая подобные случаи, указывает, прежде всего, на то, что остается открытым вопросом, не остался ли бы укушенный жив и здоров и без такого лечения; хотя укус и действительно произошел, но это вовсе не значит, что непременно последовало и отравление.

Змеиные камни и корни, которые употреблялись в приведенных выше случаях, достались позднее Тенненту. «Корни, – говорил он, – не одинаковы. Один из них, по-видимому, кусок ветви кирказона, другой так сух, что определение его было очень затруднительно, но он похож на четырехгранный кусок ломоноса. Несколько видов рода кирказон (Aristolochia), как, например, растущая в Америке Aristolochia Serpentaria, издавна уже пользуются славой, как помогающие от укусов змей, а индийский вид этого рода (Aristolochia indica) и есть то растение, к которому прибегают мунго по народному поверью».

Теннент прибавляет, приводя эти данные, что он не верит в действенность этих корней и убежден, что они имеют лишь воображаемое значение, внушая ловцу змей храбрость и доверие к собственной ловкости. В этом он, без сомнения, прав.

О природе змеиного камня нам сообщили достаточные сведения Барров и Гарди; исследования Теннента имели, однако, то значение, что подтвердили прежние данные. Уже Кольбе упоминает, что европейцы, живущие в Капланде, пользуются змеиным камнем и получают его из Индии, где его приготовляют брамины. Только они, по-видимому, знают тайну его состава и ни за какую цену не открывают ее людям, которые не принадлежат к их касте.

«Я чрезвычайно жалею, – говорит Кольбе, – что тайна неизвестна среди христиан и что брамины непреклонны в этом отношении, так как упомянутые камни действительно обладают чудесной силой». Затем идет описание употребления камня, которое в существенных чертах сходно с описанным выше.

Тунберг, который посетил Капланд после Кольбе, тоже рассказывает о змеиных камнях и указывает следующие отличительные признаки настоящих камней: если положить их в воду, то поднимаются пузырьки воздуха, а если ввести в рот, то они крепко прилипают к небу; когда их прикладывают к части тела, укушенной змеей, то они крепко прилипают к ране, высасывают яд и отпадают сами, когда напитаются. По уверению Джонсона тайна приготовления и теперь еще находится в руках браминов и приносит им значительную выгоду; но приготовление змеиных камней более не тайна. Наши химики исследовали массу и нашли, что это обожженные кости, известь и обугленная смола; посредством своих ячеек, или внутренних пустот эти вещества всасывают жидкость, а, следовательно, кровь и даже яд.

Путешественник Гарди, который ознакомился с приготовлением змеиного камня, употребляемого в Мексике, сообщает нам даже, как его готовят. «Возьми кусок оленьего рога любой величины и формы, оберни его травой или сеном, заключи в кусок листовой меди и положи в горящие уголья, пока рог не будет достаточно обожжен, дай остыть, вынь обожженный рог из оболочки, и он готов для немедленного употребления. В этом состоянии он представляет крепкую, хотя и ячеистую массу черного цвета, которая по форме и величине похожа еще на кусок рога».