Руссель, Кантор и Фэйрер убедились, что все морские змеи, которых они получали живыми, умирали через два-три, самое большее, через 10 дней после поимки, даже если их держали в морской воде. Другие наблюдения тоже доказывают, что эти змеи – морские животные, как киты или океанические птицы, они не могут жить вне моря.

Гюнтер полагал, впрочем, основываясь на строении, особенно на развитии брюшных щитков и боковом положении ноздрей плоскохвостых змей, что они могут по временам жить на суше и что, по крайней мере, некоторые виды охотятся иногда на иловатой почве; это мнение недавно подтвердилось.

Относительно образа жизни морских змей мы не имеем еще достаточных сведений. Обыкновенно они встречаются вместе в очень большом числе, иногда такими обществами, что на некотором протяжении совершенно наполняют воду. Они плавают, высоко подняв голову и делая такие же движения, как и другие змеи, но превосходят виды, не живущие постоянно в воде, легкостью, изяществом и красотой движений. Широкий сплющенный хвост, лежащий на верхней стороне, и закрывающиеся клапанами ноздри, объемистые легкие и даже маленькая голова и тонкая, вальковатая передняя часть тела или сжатое с боков все тело, своеобразные чешуйки – все это делает их очень совершенными морскими хищниками.

Хвост, который у многих видов может служить и органом хватания, соответствует во всех отношениях хвосту рыб; он позволяет морским змеям двигаться в воде с быстротой стрелы и служит якорем, когда они отдыхают на коралловых банках или камнях; высоко лежащие ноздри позволяют самым удобным образом захватывать воздух, а обширные легкие долее, чем все остальные змеи, оставаться под водой. Наконец, благодаря тонкой шее они могут, внезапно выдвинув голову вперед или сделав быстрое боковое движение, верно схватить добычу или, по крайней мере, смертельно ранить ее.

Все наблюдатели, которые видели, как они плавают в чистой воде, единогласно удивляются быстроте и ловкости их движений. В тихую погоду морские змеи лежат на поверхности и, по-видимому, спят; они не особенно пугливы, но не предаются и беззаботному покою. Иногда они едва обращают внимание на проплывающее между ними под парусами судно, другой раз их пугает самый незначительный шум, который покажется им подозрительным, например приближение лодки: они опоражнивают легкие, ныряют в глубину и только ряд поднимающихся пузырьков воздуха обнаруживает их присутствие.

Что они погружаются на значительную глубину, доказало исследование их желудков, что подолгу отдыхают под водой, показали точные наблюдения. Когда намеревались строить маяк на скалах Бассельса, остатках поглощенных морем островов Гири, при первой высадке среди сотен и тысяч рыб, оживлявших многочисленные пещеры этих скал, заметили множество морских змей, из которых некоторые достигали в длину 1,5 м. Змеи лежали свернувшись, предавались покою и так сердились, когда их тревожили, что с яростью бросались на шесты, которыми исследовали углубление.

Сингалезцы, проводники европейских инженеров, уверяли, что морские змеи не только смертельно отравляют своим ядом, но стараются вредить противнику, обвиваясь вокруг него. Вообще наблюдатели сходятся в том, что эти змеи вовсе не вялые и добродушные, а, напротив, крайне проворные, злые и свирепые существа, которые в своей стихии так же, как ядовитые змеи на суше, яростно кусают по направлению к каждому мнимому или действительному противнику, и при этом наносят раны и себе самим.

Случалось, правда, редко, что они кусали людей, но это зависит исключительно от того, что человек редко посещает их стихию, а также от их пугливости. По мелким местам, на которых они держатся, не ходит без особой надобности ни один рыбак, а от приближающейся лодки они, если и не всегда, то по большей части прячутся. Но неосторожные купающиеся нередко подвергаются их укусам, а те змеи, которых вытаскивали на берег во время рыбной ловли, причинили бы много зла, если бы рыбаки не вполне представляли ту опасность, которую представляет неосторожное обращение с этой нежелательной добычей, часто попадающейся в слишком большом количестве.

Страх местных рыбаков перед морскими змеями совершенно основателен, так как их укусы по действию совершенно сходно с укусами других бороздчатозубых. В этом достаточно убедились путем опытов индийские исследователи, именно Руссель и Кантор, и если Зибольд наблюдал, что матросы держали в руках пойманных морских змей, не подвергаясь укусам, то речь шла, очевидно, об одном виде плоскохвостов, который, по новейшим опытам, проведенным в Японии, действительно не кусает, даже если его дразнить. С другой стороны, мы знаем, что укусам морских змей подвергались и английские моряки и умирали от них, как показывает следующий рассказ, переданный Чеверсу.

Когда в 1837 году английское военное судно «Элджерин» стояло на якоре на Мадрасском рейде, была поймана морская змея длиной 2 м. Один из матросов до тех пор рассматривал и трогал ее, пока она не укусила его в указательный палец правой руки. Он не обратил внимания на маленькую рану, так как ранее подвергался укусам водяных змей в Малаккском проливе, и не чувствовал никаких дурных последствий.

Через полчаса он позавтракал, оделся и приблизительно часа через два отправился на палубу. Здесь у него вдруг началась рвота, вскоре пульс стал слабым и по временам пропадал; зрачки были расширены, но сужались под влиянием света; на коже выступил холодный пот, а выражение лица становилось все более тревожным и обнаруживало общее тяжелое болезненное состояние. Скоро наступил паралич гортани, который существенно затруднял дыхание; края раны и ближайшие части руки опухли; затем опухоль распространилась по всей правой стороне, а шея и лицо приняли пятнистый пурпуровый и серый цвет.

Врач прописал различные средства, больной делал усилия, чтобы принять их, но не мог. Только после продолжительной теплой ванны матрос был в состоянии проглотить лекарства, но они тотчас же выбрасывались обратно вместе с бурой липкой жидкостью. Приблизительно через 20 минут после ванны приступы судорог, от которых больной страдал с самого начала, стали чаще и темный цвет распространился по всему телу. Дыхание становилось все труднее, изо рта вытекала темно-бурая волокнистая масса, затем наступило беспамятство, и еще до истечения четвертого часа после укуса больной умер.