Асписовая гадюка – это та самая змея, над которой, кроме Реди, также и Фонтана производил исследования, ставшие знаменитыми. При дворе Тосканского великого герцога Фердинанда II, который сам занимался науками и поддерживал выдающихся людей, была рассмотрена и асписовая гадюка. До того времени (XVII в.) имелись только сообщения древних, и им верили, не заботясь о том, чтобы собственными наблюдениями исследовать истину.

Некоторые из ученых мужей, с которыми Реди имел сношения, утверждали, что яд асписовой гадюки помещается у нее в зубах; другие говорили, что ядовиты не зубы сами по себе, а сок зубных мешков, и что притекает он из желчной сумки, потому что желчь змеи, даже если ее проглотить, действует как страшнейший яд; третьи думали, что яд находится в слюне, и, наконец, четвертые присоединялись к мнению древних, что все зло заключается в кончике хвоста. Начали исследования с желчи, потому что за нее было мнение большей части присутствующих, опиравшихся на показания Галена, Чезальпино, Кардано и многих других знаменитых врачей.

«Собрание этих высокоученых имен, – говорит Ленц устами Реди, – могло бы испугать любого человека; но, нимало не заботясь о них, Яков Коцци, охотник за асписовыми гадюками, который, стоя в углу, слушал все ученое изложение, подошел, смеясь, взял желчь змеи, бросил ее в воду и проглотил без рассуждений. Это было поистине веское доказательство, однако собравшиеся господа не поверили проделке и предположили, что у него в желудке было какое-нибудь противоядие. Поэтому они давали желчь асписовой гадюки многим животным, но все они оставались здоровыми, а кошка, проглотившая желчь, стала даже с удовольствием облизывать свою мордочку. После многочисленных опытов над животными, которым вводили желчь в раны без всякого для них вреда, господа, предполагавшие ядовитость желчи, были разбиты на голову.

Охотник за асписовыми гадюками скоро положил также конец спорам о жидкости, находящейся в пасти змеи; он взял большую, злую гадюку, старательно вымыл ее пасть и зубные мешки вином и затем спокойно выпил эту настойку; на следующий день повторил то же с тремя другими гадюками. Козел и утка, которым приготовили такой же напиток, чувствовали себя также хорошо, но когда большому количеству молодых кур и голубей ввели в раны желтый сок, находящийся в зубных мешках животных и мертвых змей, то все они умерли».

Таким образом, яд был довольно скоро обнаружен. Для того чтобы опровергнуть басни древних писателей, Бреди производил самые разнообразные опыты: испробовал всевозможные травы, которые рекомендовались как противоядия, и нашел, что они никуда не годны; убивал массу асписовых гадюк, жарил их мясо и кости, сжигал их затем в пепел и применял добытые из щелока соли, для того чтобы убедиться, что они действовали точно так же, как вещества, полученные аналогичным путем из других животных. Так как Аристотель, Никандр, Гален, Плиний, Павел Эгинет, Серапион Владимирский, Авиценна, Лукреций и позднее многие другие знаменитые писатели утверждали, что человеческая слюна убивает ядовитых животных, то Реди впрыскивал ее гадюкам в продолжении 154 дней, однако без малейшего для них вреда; он бросал им все те листья, к которым, как говорили древние, ядовитые змеи чувствуют ужасное отвращение, и с удовольствием замечал, что асписовые гадюки не только не боялись их, но, наоборот, заползали на эти листья. Он отверг мнение, что гадюка сама по себе может употребляться как целебное средство против укусов других змей этого рода, вообще доказал, что уверения древних писателей не были основаны на беспристрастных наблюдениях.

В конце XVIII столетия Фонтана стал продолжать исследования Реди. «Яд асписовой гадюки, – говорит он, – не есть кислота; он не делает красным лакмус, не меняет цвета фиалкового сиропа, который только немного желтеет, если в него добавят много яда. Соединенный со щелочными солями, он не шипит и очень медленно смешивается с ними; в воде тотчас же опускается на дно. Он не горит, высушенный имеет прозрачный желтый цвет и липнет как смола; в зубах мертвой гадюки остается годами, не изменяя цвета и не теряя прозрачности; его можно развести в теплой воде и он все еще смертелен; высушенным его сохраняли около десяти месяцев, и он не терял своей силы».

Из бесчисленных опытов, произведенных им, Фонтана выводит следующие заключения: при одинаковых условиях самая большая асписовая гадюка есть в то же время и самая опасная. Действие яда усиливается вместе с гневом животного. Чем дольше оставляет гадюка ядовитые зубы в ране, тем вернее она отравляет. Чем медленнее умирает животное, тем сильнее развивается болезнь укушенной части тела. Относительно действия яда он говорит, что кровь укушенного животного свертывается, плазма отделяется от кровяных телец и распространяется по ткани, что приводит к прекращению кровообращения и смерти. Кровь, разделенная на сгустки и водянистую часть, начинает быстро разлагаться и вызывает омертвение всего тела.

Лягушки после укуса гадюки могут жить гораздо дольше, чем теплокровные животные, потому что они долгое время могут обходиться без дыхания и кровообращения, не умирая от этого. Фонтана сообщает, что яд асписовой гадюки не убивает ужа и это подтверждено двумя французскими учеными.

Насколько обширны опыты этого знаменитого ученого, доказывается приводимыми числами. У него было более 4000 укушенных животных, для чего он употребил около 3 000 асписовых гадюк; применял все противоядия, известные ему, и не только над одним животным, а сразу над дюжинами их, и в строгом смысле слова пришел к заключению, что нет противоядий.

По его мнению, человек, укушенный асписовой гадюкой, не умирает; надо, по крайней мере, пять-шесть таких змей, чтобы убить человека. Это сообщение, к сожалению, не нуждается в исследовании, так как мы знаем, если и немного, то все же несколько случаев, когда люди умирали от укуса только одной асписовой гадюки.