Относительно своих воспитателей водяные щитомордники выказывают себя удивительно добродушными и кроткими и, можно даже сказать, благодарными. Раньше, чем другие ядовитые змеи, они теряют охоту кусать его и легче других сородичей привыкают брать от него пищу. Я сам видел, что когда Эффельдт протягивал им щипцы с рыбой или сырым мясом, они тотчас же подходили и брали у него из рук пищу и моментально начинали двигаться, как только он отворял дверь клетки. Первый кусок рыбы или мяса они хватают с известной нежностью, потом начинают быстро проглатывать; при остальных кусках они кажутся жаднее, так как у них аппетит разыгрывается по мере того, как они едят.
При этом часто случается, что они кусают щипцы, очевидно, только по ошибке; потому что, по уверению Эффельдта, эти животные никогда не пробовали угрожать своему воспитателю, напротив, всегда были так добродушны, что тот совсем легкомысленно с ними обходился, при кормлении беззаботно стоял при открытой двери и позволял змеям наполовину выходить из своей клетки, чтобы достать корм. При таких обстоятельствах случилось раз, что друг Эффельдта Вагенфюр, вдруг почувствовал что-то на своей руке, именно язык змеи, который ощупывал руку, очевидно, с намерением найти что-нибудь съестное, впрочем, без всякого желания обидеть беззаботного человека. Подобное приручение трудно заметить у других ядовитых змей.
Относительно медно-бурой разновидности водяного щитомордника Эффельдт также сообщает ценные сведения. В ноябре 1871 года этот знаменитый воспитатель змей получил водяного щитомордника-самца названной окраски, а в июне следующего года ему удалось приобрести и самку той же разновидности. 21 января 1873 года в прекрасный солнечный день обе змеи спарились, а в июле наш наблюдатель нашел в клетке восемь живых, только что родившихся змеенышей.
Длина этих миловидных зверьков при рождении едва достигала 26 см. Окраска была не такая, как у родителей, а мясного цвета, на голове краснее, узор состоял из черно-бурых зигзагов. После первого линяния, дней через 14 после рождения, цвет туловища перешел в более красно-бурый, а после второй перемены, последовавшей через пять недель, – в медно-бурый. Но и при этом голова оставалась более светлой. До второго года окраска не изменилась, и только после этого времени кожа стала постепенно темнеть, пока не перешла в вышеописанный цвет.
В продолжение 14 первых дней молодые щитомордники не принимали никакой пищи; после этого они начали, отказываясь решительно от рыб, пожирать маленьких лягушек. Через два месяца они достигли длины 34 см, их головы тогда уже были гораздо больше головы взрослой гадюки, благодаря чему они могли поедать полувзрослых лягушек.
«Сейчас же после рождения, – говорит Эффельдт, – я унес молодых змеенышей, кроме одного, из клетки родителей, опасаясь, чтобы их собственный отец не проглотил их. Первые дни я не замечал змееныша, оставленного при родителях; только восемь дней спустя увидел его лежащим на теле своего отца, и заметил, что тот очень ласково облизывал его со всех сторон.
Этот случай доказал мне, что эти змеи чувствуют нежность к своим детенышам, между тем как со всеми другими существами, даже с другими видами змей они живут во вражде и нападают не только на всякое животное, но и на человека. Когда я посадил вместе многих змей одного вида, между ними царствовала дружба, когда же я впустил змею другого вида, на нее сейчас же напали и укусили. Укус никогда не имел вредных последствий для змеи того же вида, тогда как другие виды, которые были в клетке, всегда поддавались действию яда».
Эффельдт для опыта давал своему водяному щитоморднику кусать различных животных. Посаженная в клетку со змеями крыса, укушенная только одним ядовитым зубом в бедро задней ноги, собственно была только оцарапана, как доказало исследование. Тотчас после полученного укуса крыса начала беспокойно бегать назад и вперед; через несколько минут ее поврежденный член онемел, через 10 минут она с взъерошенной шерстью сидела, съежившись, в углу, не двигаясь; через 17 минут после укуса лежала на боку вследствие наступивших судорог, и через 40 минут последовала смерть.
Менее опасным оказался укус молодого двухмесячного водяного щитомордника, который был тоже нанесен только одним ядовитым зубом; через пять минут последовало онемение ноги крысы, через 6 минут она заметно распухла, через шесть часов опухоль перешла в нагноение; но этим и прекратилась опасность, потому что в следующие дни крыса уже ела и только немного хромала на укушенную ногу. Впрочем, другая крыса, которую молодая змея укусила в голову, умерла через две минуты. У укушенных лягушек сейчас же случались судороги, и они вскоре умирали.
Так как я получил от Эффельдта многих водяных щитомордников и долгое время воспитывал их, то могу подтвердить его показания, прибавив кое-что и от себя. Водяные щитомордники ночные животные; впрочем, днем они не так ленивы и сонливы, как другие гремучие змеи или гадюки. Раз привыкнув к клетке и к правильному кормлению, они редко отказываются от предложенной им и днем пищи, обыкновенно сейчас же подходят к ней, чтобы съесть.
Рыбы составляют лакомое кушанье взрослых щитомордников; обыкновенно они хватают их, не отравляя раньше, и проглатывают головой вперед; не брезгуют они тоже и лягушками, но отравляют их большей частью до проглатывания; маленьких млекопитающих они тоже пожирают, раньше укусив их.
В теплое время года или в хорошо натопленной клетке они проводят почти целые дни в тазу с водой, укладываясь там рядом или друг на друга во всех, возможных для змей положениях, так что глазам представляется чудесно сплетенный клубок, из которого то тут, то там возвышается змеиная голова. Такое купание доставляет им высочайшее наслаждение, и пока змеи в воде, они силой отражают всякое нарушение их спокойствия. Если всем не хватает места, может произойти ссора.
Хотя змеи, поселенные вместе, живут мирно, не сердятся, если одна вползает на другую, и редко ссорятся из-за пищи. Рассердившись, они начинают нападать, а если при этом ими овладевает стремление к совокуплению, то страстность их характера, и без того заметная, еще увеличивается, и серьезные битвы становятся у них делом обыкновенным. При поединках они недолго остаются в наступательных положениях, но тотчас же начинают кусаться и ранят друг друга при этом так серьезно, что кровь сочится из многих ран их тела.
Несмотря на то, я никогда не видел, чтобы хоть один из укушенных щитомордников обнаружил какие-нибудь признаки отравления, и должен согласиться с Эффельдтом, когда он говорит, что их обоюдные укусы нисколько им не вредят.
Во время случки они необыкновенно возбуждены, беспрестанно ползают взад и вперед по клетке даже днем, угрожают соперникам и кусают друг друга, очень нежно облизывают избранную самку, наконец, обвивают ее обычным у змей образом, причем и происходит совокупление. Развитие зародыша, вероятно, ускоряется под влиянием теплоты и замедляется от охлаждения.