Еж легко привыкает к самой разнообразной пище, а также и к различным напиткам; особенно он любит молоко, но не отвергает также и спиртных напитков, которые вызывают его на разные курьезные выходки. Балль рассказывает о содержавшемся у него еже разные забавные вещи, между прочим, и то, что он не раз напивался пьяным. Хозяин попотчевал ежа однажды водкой, и тот выпил так много, что совершенно опьянел.
«Мой колючий друг, – говорит Балль, – вел себя совершенно так же, как пьяный человек; он потерял сознание, и его темные, обыкновенно столь невинные глазки получили какой-то сомнительный блеск, одним словом – такое же выражение, какое замечается у всех пьяных; он потешно спотыкался, не замечал нас, шатался, падал то на одну, то на другую сторону и держал себя так, будто хотел сказать: «Уйдите все с дороги, сегодня мне нужен простор!»
Беспомощность его все более и более усиливалась, он пошатывался, спотыкался и, наконец, так опьянел, что с ним можно было делать все, что угодно: мы могли вертеть его во все стороны, раскрывать ему рот, теребить за иглы, и он не шевелился. Спустя 12 часов ёж уже снова был на ногах, но прежней дикости как не бывало: мы могли подходить к нему совсем близко, и его иглы при этом нимало не топорщились и оставались в замечательном порядке.
Кроме невежественных злых людей еж имеет много других врагов. Собаки ненавидят его до глубины души, выражая это постоянным яростным лаем. Если им приходится натолкнуться на ежа, они выходят из себя, срывая злобу на колючем зверьке. Тот остается в оборонительном положении все время, пока собака занимается им, и предоставляет ей до крови исколоть нос об иглы.
Злоба собаки основана, вероятно, большей частью на ее беспомощности в борьбе с этим колючим героем: ее бесит то, что она решительно ничем не может повредить своему врагу и, нападая на него, скорее причиняет боль самой себе. Многие охотничьи собаки не обращают даже внимания на иглы ежа, когда хотят сорвать на нем всю свою ненависть. У одного из моих приятелей была легавая собака, которая всех попадавшихся ей ежей без всяких околичностей загрызала до смерти. Когда в старости зубы ее сделались тупыми, она не могла уже больше совершать таких геройских подвигов молодости; но ненависть ее к ежам нимало не ослабла. Если ей случалось встретить этого зверька, она брала его в пасть, несла на мост и оттуда прямо бросала в воду.
Лисица, как уверяют, усердно преследует ежа и гнусным лукавством заставляет его развертываться: она медленно подкатывает колючий шар передними ногами к воде и сталкивает его туда или повертывает на спину и опрыскивает своей вонючей мочой; бедный зверек с отчаяния развертывается, в тот же момент хитрая пройдоха хватает его за нос и умерщвляет. Много ежей погибает таким образом, особенно в молодости.
Кроме лисицы у ежей есть еще более опасный враг – филин. Когти и клюв филина настолько длинны и не чувствительны, что он легко может схватить ими ежа за его колючее одеяние.
Помимо всего этого еще масса ежей делается жертвами зимних морозов. Неопытные детеныши, побуждаемые голодом, отваживаются иногда позднею осенью, ночью, выходить из своих нор и замерзают от холодных утренников; многие погибают также во время зимы в самом гнезде, если оно не защищено как следует от бури и непогоды. Бывает иногда, что за зиму в садах или рощах вымирает все население ежей*.
* Основным врагом ежа на сегодняшний день стал автомобиль. В районах с хорошо развитой дорожной сетью под колесами ежегодно гибнет до четверти популяции ежей. Особенно страдают молодые звери, более активно исследующие окрестности в поисках постоянного участка. К дорогам и обочинам ежей привлекает также возможность полакомиться падалью – остатками сбитых животных. Еще одна причина повышенной смертности ежей – применение пестицидов в сельском хозяйстве.
Еж и после смерти своей приносит человеку пользу; по крайней мере в некоторых местностях мясо его едят, правда, только цыгане и прочий кочующий народ, но все-таки оно съедобно, любители изобрели даже особенный способ его приготовления.
Настоящие мастера кулинарного искусства обмазывают ежа толстым слоем месива из липкой глины и в этой оболочке кладут его в огонь, наблюдая, чтоб он не пригорел, и для этого поворачивая его время от времени со стороны в сторону; как только слой глины станет сухим и твердым, жаркое снимают с огня, дают ему немного остынуть и затем отколупывают оболочку, вместе с которою отходят и иглы, приставшие к глине. При таком способе приготовления весь сок остается в жарком, и получается превосходное кушанье, по словам тех, кто его ест.
В былые времена в Испании немало поедали ежей, особенно во время поста. У древних еж имел свое место и в медицине: его кровь, внутренности и даже помет употреблялись на приготовление разных лекарств; кроме того, его сжигали целиком, и пепел животного имел такое же употребление, как и собачий. И теперь еще жир ежа считается целебным средством.
Колючую кожу этого зверька древние римляне употребляли для ворсования шерстяных сукон и поэтому вели ежовыми шкурами оживленную торговлю, которая доставляла такой значительный доход, что для урегулирования ее потребовалось особое постановление сената. Кроме того, колючая шкура употреблялась в качестве гребня для чесания льна.
Некоторые сельские хозяева и посейчас пользуются ежовою шкурою, когда нужно отнять от матери теленка; для этого к носу сосуна привязывают кусочек колючей ежовой шкуры и этим заставляют мать отвадить питомца, становящегося ей уже тягостным, и приучить его к другой пище. Кроме всего этого некоторые шапочники приготовляют из натуральной ежовой шкуры особого рода колючие головные уборы.
