Не менее развит у них и орган зрения. Сравнительно с величиной тела глаз небольшой, но зрачок способен значительно расширяться. Некоторые виды имеют особенно маленькие глаза, они, как указывает Кох, так запрятаны в густых волосах лица, что никак не могут соответствовать своему назначению. Подобных животных с маленькими глазами видят иногда летающими даже днем, тогда как настоящие ночные рукокрылые имеют открытые глаза*.

* Крохотные глаза особенно характерны для представителей только одного, но наиболее крупного семейства летучих мышей – гладконосых летучих мышей. Связь размеров глазного яблока с приверженностью строго ночному или сумеречному образу жизни отсутствует.

Но глаза могут и бездействовать, однако животное не терпит от этого заметного ущерба. Чувство зрения у них подкрепляется обонянием, слухом и осязанием. Много раз пробовали ослеплять летучих мышей, заклеивая им глаза кусочками английского пластыря. После этого, невзирая на слепоту, они летали по комнате так же искусно, как прежде, и прекрасно умели избегать всяких препятствий, например протянутых по разным направлениям нитей.

Органом осязания, кажется, служит летательная перепонка; к этому заключению приходят, по-видимому, все наблюдения. Но еще более совершенными оказываются обоняние и слух. Нос у всех настоящих рукокрылых представляет высокую степень целесообразного развития. Мало того что ноздри сами по себе очень открытые и при посредстве особых мускулов они то расширяются, то суживаются и могут совсем закрыться; но здесь имеются еще большие листовидные придатки, которые служат для усиления обоняния. При повреждении листовидных придатков способность летать у животных ухудшается, а при особенно тяжелых случаях окончательно утрачивается*.

* Дистанционное обоняние лучше развито у плодоядных и нектароядных рукокрылых по вполне понятным причинам – они еще издалека могут определять полностью раскрывшиеся цветы и наиболее зрелые плоды. Повреждение же кожных отростков на морде прежде всего отрицательно влияет на возможности эхолокации, а не на ориентирование при помощи обоняния.

Превосходно устроенное ухо состоит из очень большой, часто достигающей угла рта, ушной раковины, снабженной лопастями и вырезками и чрезвычайно подвижной. Над ушным отверстием находится особая ушная крышка, так называемый козелок; это большой, подвижный, различно устроенный клапан, который при шуме и тонах более сильных, чем те, какие летучая мышь может вынести, запирает ей ухо и этим избавляет ее от мучительных ощущений; тот же самый придаток, когда это нужно, делает животное способным улавливать даже самый слабый звук.

Не подлежит сомнению, что летучая мышь на далеком расстоянии слышит летающее насекомое и направляется к нему, главным образом руководствуясь своим тонким слухом. Если отрезать листовидный придаток или ушную лопасть и козелок, то все рукокрылые начинают летать неправильно и везде натыкаются на разные препятствия*.

* Лишь в 1938 г. Д. Гриффин из Гарвардского университета доказал что летучие мыши ориентируются при помощи ультразвуковой эхолокации, хотя такие предположения высказывались еще в начале века.

«Когда летучая мышь, – замечает Альтум, – очень внимательна, то ухо у нее приподнято и остается в неподвижном положении растопыренным, а у родов с большими ушами даже несколько наклоненным вперед для восприятия впечатлений, причиняемых жужжанием насекомого или дуновением ветра. Когда же она находится в состоянии глубочайшего покоя, то внешний край уха складывается, и оно плотно прижимается к голове сзади и снаружи. Если же она не очень возбуждена, но и не чувствует себя совершенно покойной, то и ухо у нее принимает какое-либо среднее положение.

По-видимому, летучие мыши восприимчивы только к свистящим тонам, подобным их собственному крику или жужжанию насекомых, и невосприимчивы к другого рода звукам, например к треску, громкому разговору, крику и пр. Если в ящик, покрытый стеклом, поместить вместе с комаром карликовую летучую мышь или ушана, то, как только комар начинает летать, животное приходит в сильнейшее беспокойство, расширяет ухо, ловит ртом вокруг себя: ясно, что оно руководствуется не столько зрением, сколько слухом. Даже может показаться, что жужжание насекомого животное чувствует сильнее и вернее при посредстве своей ушной кожицы, чем самого уха».

Понятливость летающих животных отнюдь не ничтожна, как это можно было бы предположить. Мозг у них большой и имеет извилины; это уже указывает на то, что душевные способности довольно хорошо развиты. Все рукокрылые отличаются хорошей памятью, а иные из них даже и некоторой долей сообразительности. После летания они всегда возвращаются в свои логовища, а на время зимней спячки избирают наиболее подходящие места.