«К врагам ревунов, – сообщает Гензель, – кроме человека нужно причислить, конечно, таких хищников, которые живут на деревьях, в особенности пуму, оцелота и главным образом гирару, лазящее животное, по строению тела похожее на росомаху*.

* Имеется в виду тайра (Eira barbara) – крупный хищник из семейства куньих, сложением сходный не с росомахой, а скорее с гигантской куницей.

Я привез с собой череп гирары, убитой днем одним охотником в тот момент, когда она спускалась с дерева, таща крупного самца ревуна, уже наполовину задушенного ею. Внимание охотника привлек ужасный крик всего стада обезьян, и он поспел как раз вовремя, чтобы наказать хищника.

Весьма вероятно, что самых опасных врагов ревуны встречают среди птиц. Большая белая хищная птица, которая, как говорят, попадается очень редко и летает только во мраке лесов (вероятно, гарпия), уносит молодых обезьян. Подобно ястребу, летящему над кустарником, мчится она над самыми вершинами деревьев, нападает с налету на беззаботное стадо обезьян и похищает детенышей со спин матерей*.

* Существует несколько родов и видов тропических лесных орлов, охотящихся на обезьян и других древесных млекопитающих. Они характеризуются пестрой криптической окраской, украшающим хохлом на голове, необычайно мощными лапами с сильно загнутыми когтями. Свои жертвы они выслеживают из засады, а затем срываются с места и сдергивают с ветки животное (для этого им достаточно уцепиться одним когтем). Благодаря длинному хвосту и относительно коротким, закругленным крыльям их полет необычайно маневренный. Одним из крупнейших и известнейших орлов-обезьяноедов является гарпия.

Страх, который овладевает животными при этом неожиданном нападении, так велик, что они не только не защищаются, но даже забывают о бегстве и только с отчаянными воплями закрывают голову руками, как бы желая отстранить опасность».

В тех областях Южной Америки, по которым путешествовал Гензель, на ревунов охотятся с собаками.

«Ревун, – продолжает рассказывать Гензель, – очень живуч и не перестает бежать, получив тяжкие раны, от которых другие животные неминуемо должны были бы свалиться с дерева. Даже тогда, когда ревун смертельно ранен и умирает, он нередко ускользает от охотника, особенно если в него попал заряд дроби».

Впрочем, лучшие наши ружья не могут сравниться с ужасным и все-таки очень простым оружием индейцев – сарбаканом. Потому-то краснокожим гораздо легче убить ревуна, чем нам. Несмотря на неподражаемую ловкость, с которой индейцы владеют своим оружием, они, кроме того, еще охотно взбираются на соседнее дерево и с вершины его пускают смертельную стрелу в беззаботное стадо.

На большей части Парагвая за ревунами охотятся усердно. Мех их в большой цене, а мясо их – любимая пища индейцев. Один из президентов Парагвая велел однажды изготовить из меха черного ревуна более сотни гренадерских шапок. Кроме того, из его шкуры выделывают мешки, черпаки и пр.

Путешественники, такие, как принц фон Вид, долгое время питались почти исключительно мясом ревуна. Уверяют, что оно очень вкусно и дает крепкий бульон. Но вид у него во всяком случае отвратительный в особенности когда индейцы, спалив обезьяне волосы или обварив ее, положат в горшок или посадят на вертел, чтобы жарить. Во многих странах Южной Америки европейцы не дотрагиваются до мяса обезьян и считают его самой скверной пищей; индейцы, напротив, большие до него охотники.

Приручением ревунов занимаются в редких случаях, так как воспитание их сопряжено с большими трудностями.

В Европу эти животные попадают очень редко. В Лондонском зоологическом саду несколько лет тому назад жил ревун, пользовавшийся, по-видимому, прекрасным здоровьем; но голоса своего он не подавал и этим отличался от других ревунов, звучный голос которых описан выше.

Другой экземпляр недавно попал живым в руки одного из наших крупных торговцев зверями, это дало Мютцелю возможность сравнить свое прекрасное изображение ревуна, первое верное из виданных мною до сих пор, с живым экземпляром.