Один вид легко отличается от всех других обезьян по своему носу – это носач, или кахау (Nasalis larvatus) *.
* Носач обитает только в прибрежных мангровых лесах о. Калимантан (Борнео). Другой вид рода – одноцветный симиас (N. concolor) – эндемик архипелага Ментавай, к западу от Суматры. Для носачей единственных из тонкотелых обезьян характерны крупные седалищные мозоли.
Это странное существо совершенно похоже на тонкотелых обезьян; но выдающийся карикатурный человеческий нос, который подвижен, как хобот, и может вытягиваться вперед или втягиваться обратно, придает ему нечто в высшей степени своеобразное. Тело носача тонкое*, хвост очень длинен, конечности почти равной длины, защечных мешков нет.
* Стройное сложение характерно только для молодых особей, взрослые, особенно самцы, имеют бочкообразную грудную клетку и объемистый живот и весят до 24 кг.
Нос крючкообразно свешивается вниз над верхней губой; в средней части он довольно широк, на конце заострен и сверху снабжен легкой продольной бороздкой; ноздри очень велики и притом могут значительно расширяться. У молодых животных этот орган, представляющий такое замечательное строение, еще мал и притуплён и лишь у старых животных достигает значительной величины. По словам Бокка, он, однако, свойствен лишь старым самцам, но не самкам*.
* Огромный полый нос самца вторичнополовой признак, служит прекрасным резонатором. Он так велик, что при кормежке самцы отводят его в сторону рукой. Возможно, нос удлинился, а ноздри стали открываться вниз, а не вперед, когда предки этих обезьян перешли к жизни в затопляемых приливами лесах и возникла необходимость плавать и нырять.
Шерсть у носача густая и мягкая; на темени волосы короткие и густые, по бокам лица и на затылке длиннее, вокруг шеи они образуют род воротника. На темени, затылке и в области плеч шерсть яркого буро-красного цвета, на спине и верхней части боков бледно-желтого, на груди и верхней части брюха светлого красновато-желтого; в крестцовой области находится пятно серовато-белого цвета. Голые внутренние поверхности рук пепельно-серые, седалищные мозоли серовато-черные. Таким образом, и эта обезьяна представляет очень яркую окраску.
Взрослые самцы кахау достигают величины 1,5 метра: тело их имеет в длину 0,7 метра, а хвост – немного более. Самки не достигают такого размера, но, как говорят, способны размножаться еще до окончания роста.
Кахау живет обществами на Борнео. О его жизни на воле мы знаем мало. Уэллес, имевший случай наблюдать нашу обезьяну в ее родных лесах, упоминает о ней лишь вскользь: «На берегах реки Симунион держалось очень много обезьян и между прочими замечательная носатая обезьяна, которая ростом с трехлетнего ребенка и имеет очень длинный хвост и мясистый нос, более длинный, чем у самого носатого человека».
Вурмб пишет приблизительно следующее: по утрам и по вечерам многочисленные стада носачей собираются на деревьях и у берегов реки и поднимают вой, который звучит очень сходно со словом «кахау»; благодаря этому крику животное и получило свое название. Они очень быстры и ловки и очень хорошо прыгают и лазают.
Их душевные свойства малоизвестны, однако утверждают, что эти животные очень злобны, дики и коварны и не годны для приручения. Говорят, что, застигнутые врасплох, они прячутся на деревьях, но очень мужественно защищаются против нападения.
Заявления туземцев, будто кахау во время прыжков закрывают нос руками, чтобы защитить его от неприятных столкновений с ветвями, кажутся не более чем шуткой. Неизвестно, чем питается носатая обезьяна, но надо думать, что пища ее та же, что и у тонкотелых обезьян*.
* Они питаются жесткой листвой мангрового дерева и цветами пальмы Nipa fruticans.
Говорят, что даяки ревностно охотятся за этими обезьянами ради мяса, которое, по их словам, очень вкусно. «Носатые обезьяны, – пишет мне Гаскарль, – которых привезли в ботанический сад в Бейтензорх на Яве в 1841 и 1842 годах и которые там содержались некоторое время, очень скоро умерли; впрочем, у них не было хорошего помещения, где они могли бы свободно двигаться». Неизвестно, заключалась ли в этом единственная причина их смерти; во всяком случае, данные Гаскарля доказывают, что можно некоторое время держать кахау в клетке.
То же подтверждает и Бокк в своих сообщениях о носачах: «Эти обезьяны живут в густых лесах по берегам рек, но никогда не встречаются большими стадами, а всегда по двое или трое и выбирают вершины высочайших деревьев. Их движения медленны, и их нелегко потревожить.
Я вспоминаю, как однажды даяки указали мне трех носатых обезьян, которые, находясь вне выстрела, грелись на солнце на очень высоком дереве. Даяки нарочно шумели, но обезьяны не обращали на это внимания, пока я не выстрелил в них, после чего они двумя большими прыжками скрылись в густой листве». Он говорит, что обыкновенно эти обезьяны спокойно убегают, делая хорошо размеренные прыжки с ветви на ветвь, по крайней мере футов по 20 каждый.
«Они питаются дикими плодами и листьями и достигают значительной величины, часто такой же, как орангутанг. Из всех обезьян, может быть за исключением орангутанга, их труднее всегда держать в неволе. Прежде всего, их трудно приучить питаться рисом; кроме того, в неволе они, по-видимому, хиреют, хотя и от природы не очень подвижны.
Обезьяны кажутся крайне печальными, и я часто видел, что они долго оставались в одном положении, без малейших движений; даже если их дразнили, они не делали никаких гримас и не обнаруживали признаков гнева. В Бейтензорхе господин Тейсманне показывал мне трех носатых обезьян, которых он держал более двух лет; долгое время он кормил их свежими листьями, но постепенно приучил и к рису».