Весело смотреть на толпу обезьян, отправляющихся на грабеж. Нахальство, которое при этом они выказывают, забавляло меня настолько же сильно, насколько оно возмущало жителей восточного Судана, где я наблюдал эти набеги. Шайка отправляется к засеянному полю под предводительством вожака; самки несут детенышей под брюхом, причем эти последние для предосторожности обвивают кончик своего хвоста кругом хвоста матери.

Сначала шайка продвигается вперед осторожно, стараясь шествовать по ветвям деревьев. Старый вожак идет впереди, остальные следуют за ним шаг за шагом, переходя не только на то же дерево, но даже на ту же ветку, по которой прошел старший. Вожак часто влезает на верхушку дерева и оттуда внимательно обозревает окрестность; если все благополучно, то он успокаивает стадо особым мурлыканьем, в противном случае, громким криком предупреждает об опасности. Приблизившись к полю, обезьяны сходят с деревьев и большими прыжками спешат к желанному месту; здесь начинается самая усиленная деятельность.

Прежде всего, мартышки стараются как можно скорее обеспечить себя пищей. Большое количество кукурузных початков и колосьев дурро наскоро вылущиваются, и мартышки набивают зернами, насколько возможно, свои защечные мешки. Когда эти кладовые наполнены, то шайка несколько смиряется, но вместе с тем делается разборчивее и притязательнее относительно пищи.

Мартышка, сломив початок или колосок, тщательно его обнюхивает, и если добыча, что часто случается, ей не нравится, то она ее немедленно бросает. Можно считать, что из десяти сломанных колосьев съедается только один; в большинстве случаев лакомка выбирает из целого початка только несколько зерен. А остальное тут же бросает – вот почему так ненавидят мартышек туземцы.

Если на поле все спокойно, то матери позволяют детенышам отойти от себя и поиграть с другими маленькими обезьянами; однако строгий надзор самок над детенышами не прекращается ни на минуту, и каждая мать внимательно следит глазами за своим чадом, зато забота о безопасности всего стада предоставлена одному вожаку.

Этот последний, даже во время самой вкусной еды, встает иногда на ноги, как человек, и осматривает окрестность; тихое мурлыканье успокаивает стадо, если нет ничего подозрительного; в противном случае, издается громкий и дрожащий крик, который указывает на опасность. Тогда все стадо собирается в кучу, матери призывают детенышей и в несколько минут стадо готово к бегству; при этом, однако, все обезьяны спешат набрать столько корма, сколько могут унести с собой.

Я несколько раз видал, как мартышки уносили с собой по пять больших кукурузных початков; при этом они брали два початка в правую переднюю руку и по одному в каждую из трех остальных, так что на ходу ступали початками кукурузы. При опасности им приходилось, конечно, с кислой миной, расставаться с ношей, но последний початок обезьяна решалась бросить только в крайнем случае, когда враг слишком близко, так что для спасения необходимо живо действовать всеми четырьмя конечностями.

Бегут они всегда к ближайшему дереву. Я заметил, что мартышки влезали на совершенно одинокие деревья, откуда им приходилось снова слезать, если я их преследовал. Но как только они попадают в настоящий лес, то могут считать себя в совершенной безопасности, так как лазают по деревьям не хуже гиббонов.

Для них не существует никакого препятствия в лесу, их не останавливают ни страшные иглы, ни густой кустарник, ни далекое расстояние между деревьями. Большие прыжки совершаются с уверенностью, которая нас сильно поражает, потому что ни одно из наших европейских лазающих животных не способно к таким штукам.

Они могут, действуя хвостом, как рулем, изменять направление скачка; промахнувшись на одной ветви, они хватаются за другую; с вершины бросаются вниз, на конец самой низшей ветви и, едва коснувшись ее, несутся дальше; с дерева скачут на землю; перескакивают с дерева на дерево, точно через ров; с быстротою стрелы подымаются по стволам вверх и бегут все дальше и дальше.

Вожак и тут постоянно впереди и своим выразительным мурлыканьем указывает стаду, как нужно бежать, тише или скорее. Обезьяны во время бегства никогда не обнаруживают страха и малодушия, напротив того, они выказывают при этом большое присутствие духа, так что можно без преувеличения сказать, что для них не существует опасности, которую бы они не могли избегнуть. Действительно, опасен для них только коварный человек со своим огнестрельным оружием; от хищных млекопитающих они спасаются легко, а в случае нужды умеют отразить и нападение хищной птицы.

Когда вожак убедится, что опасность миновала, он останавливается, быстро взбирается на верхушку дерева и, удостоверившись, что все обстоит благополучно, сзывает свое стадо успокоительными звуками. Обезьянам тогда предстоит важное занятие. Во время поспешного бегства они не могли охранять свою шкуру от колючек и шипов, которые вцеплялись в их мех и даже проникали через кожу; необходимо освободить друг друга от этих неприятных прицепок. Поэтому во время отдыха начинается тщательная чистка.