Со времени сообщений Рида, бесспорно, самого добросовестного докладчика, наши сведения о горилле в значительной степени увеличились. Два раза удалось германским путешественникам, членам экспедиции Гюсфельда по реке Лоанго, сохранить в живых молодых горилл, которых и отправили в Европу в 1876 и 1883 годах; там прожили они довольно долгое время в Берлинском зоопарке, под наблюдением директора Гермеса, и таким образом дали возможность представителям науки внести ясность в некоторые вопросы. Далее Гуго фон Коппенфельс, страстный охотник, в продолжение последних десяти лет несколько раз предпринимал путешествия в страны, лежащие по рекам Габуну и Огове, чтобы ознакомиться на месте с этими замечательными животными.

Коппенфельс является пока единственным европейцем, который наблюдал в лесах и собственноручно убивал горилл. Он подтверждает многие из показаний, данных другими, в особенности Ридом, понаслышке, и пополняет их на основании личного опыта.

«Я утверждаю, хотя это и может показаться невероятным, что из африканцев, занимающихся охотой, может быть только одной трети случалось видеть гориллу в лесу. За исключением старых нелюдимых самцов, гориллы живут семейно и скитаются по лесам для отыскания пищи, потребляемой ими в громадном количестве; ведя бродячий образ жизни, они ночуют там, где их застанут наступившие сумерки.

Каждый вечер они строят новое гнездо на высоте 5-6 метров на больших, здоровых деревьях толщиной немногим более 0,3 метра. Гнездо это, наподобие журавлиного, расположено на первом разветвлении более толстых сучьев и сложено из зеленых ветвей. Детеныши, если они еще нуждаются в тепле, а также их мать отдыхают в нем ночью, тогда как отец проводит ночь сидя, скорчившись у подножия ствола и прислонясь к нему спиной; таким образом он охраняет семью от нападения леопардов.

В сухое время года, когда в глубине лесов начинает ощущаться недостаток в воде и пище, гориллы, как и другие обезьяны, совершают набеги на плантации и производят в них страшные опустошения. Хозяева плантаций выставляют стражу, которой в большинстве случаев удается прогнать горилл частыми выстрелами из ружей.

Случается, однако, что старые гориллы-самцы, сознавая свою геркулесовскую силу, полагаясь на свое в высшей степени острое чутье и гонимые голодом, не обращают на это внимания и продолжают опустошения по ночам. В таких случаях люди, потерпевшие убытки, вынуждены подкараулить или выследить ненасытное животное и застрелить его. Сделать это, однако, удается редко, так как хитрый зверь сразу чует серьезное намерение преследователей и удаляется на некоторое время.

Если ее не трогать, горилла не нападает на человека и скорее даже избегает встречи с ним. Если, однако, внезапно потревожить ее, то она приподнимается на ноги, издает из глубины груди отрывистый, не то рычащий, не то хрюкающий рев, который передать невозможно, и громадными кулаками колотит себя по гигантской груди; при этом скрежещет зубами, лицо принимает самое свирепое выражение и волосы на лбу и на затылке шевелятся и становятся дыбом.

Приведенная в бешенство старая горилла представляет ужасающий вид. Если не раздражать ее и вовремя отступить понемногу, пока ярость не достигла еще своих крайних пределов, то я не думаю, чтобы она решилась на нападение. Если же выстрелить и иметь несчастье только слегка ранить ее, то уверен, хотя сам и не испытал этого, что горилла бросится на стрелка, и горе ему, если у него нет сейчас же второй пули наготове! Бегство от нее невозможно, защититься другим оружием, кроме огнестрельного, совершенно бесцельно.

Горилла, сколько мне случалось замечать, питается растительной пищей. Однако молодые оказывают в плену особенное предпочтение животному корму, откуда можно заключить, что, живя в лесу, они не пренебрегают ни мясом, ни яйцами.

Стоит раз только увидеть гориллу, чтобы не смешивать ее больше с шимпанзе. Помимо значительно большего роста, более коренастого сложения горилла отличается еще серым цветом волос, который в старости распространяется почти по всему телу. Цвет лица ее, однако, до старых лет остается черным; у шимпанзе он изменяется, смотря по разновидности и возрасту. Горилла отличается также чрезвычайным развитием всей мышечной системы своего удивительно массивного тела, не считая икр, которых лишены все обезьяны, и принимая в расчет ее большую ловкость, которая на первый взгляд кажется не очень большой.

Я, если можно позволить себе подобное сравнение, побился бы об заклад, что горилла выйдет победителем из борьбы с сильным медведем. Африканцы называют ее различным образом: в некоторых местностях «ндипина», в других – «нгуяла»*.

* Сведения Коппенфельса довольно фрагментарны, но в отличие от рассказов других путешественников объективны и весьма точны.