В спокойном состоянии шимпанзе, живущий на свободе, принимает сидячее положение. Редко его видят стоящим или ходячим; как только он увидит, что его заметили, тотчас же становится на все четыре конечности и поспешно убегает от наблюдателя. Уже по строению шимпанзе можно догадаться, что он ловко лазает. Во время игр перескакивает на большое расстояние с одного дерева на другое и прыгает с удивительной ловкостью.
Пища его, по всей вероятности, состоит из тех же растений и плодов, какими питается и горилла: плоды, орехи, листовые и цветовые почки, может быть также и коренья. Нередко они обрывают бананы и другие плоды на деревьях, посаженных африканцами на маисовых полях, или в оставленных жителями деревнях, где растет папайя; по уничтожении ее снова переселяются на более или менее далекие расстояния.
Шимпанзе обнаруживает большую понятливость и горячую любовь к своим детенышам. О времени и обстоятельствах, при которых происходит спаривание, роды и развитие детенышей, мне известно не много. Только из наблюдений над пойманными детенышами я знаю, что растут они гораздо медленнее, чем до сих пор считали*.
* Сезонности размножения у шимпанзе не отмечено. Самка приносит потомство раз в 3-4 года, единственный детеныш рождается после 8 месяцев беременности. До года мать носит его под брюхом, придерживая рукой, затем он перебирается на спину. С 2 лет уже почти не питается молоком и проводит большую часть времени в играх со сверстниками. Связь с матерью постепенно слабеет и прекращается к 10-13 годам. К этому же времени наступает половозрелость. Трехлетний шимпанзенок по уровню умственного развития сопоставим с человеческим ребенком того же возраста, по уровню физического развития обгоняет его.
Смена зубов наступает не ранее четвертого года жизни и, вероятно, еще годом позднее. Шимпанзе, за которым я ухаживал в течение трех лет, был во всяком случае старше двух лет в то время, когда мне достался; у него нижние резцы сменились только перед смертью. Следовательно, смена зубов, предполагая верность моего наблюдения, должна быть отнесена только к шестому году жизни. Если бы, основываясь на этом, стали сближать шимпанзе с человеком относительно постепенного роста, то ошибка была бы незначительна.
О шимпанзе в области Лоанго Пехуель-Леше сообщает следующие подробности: «В некоторых местностях, а именно в Киулу и при устье Баниа (Уимба), шимпанзе водятся в весьма значительном количестве, насколько можно судить о том по раздающемуся отовсюду их крику. Они живут вместе семействами и обществами. Их ужасный жалобный крик, яростный визг и вой, раздающиеся утром и вечером, а часто и ночью, заставляют просто ненавидеть это животное.
Так как они оказываются истинными виртуозами в произведении раздирающих уши звуков, то можно безошибочно думать, что в этом диком шуме принимает участие множество обезьян: часто кажется, будто слышишь их более сотни. Кто же желает составить себе понятие о том, что в состоянии проделать семейство шимпанзе в музыкальном отношении, тому можно посоветовать провести денька два в Киулу, на горе, и заметить, куда направляются стада мартышек. Достаточно изучив нрав этих неутомимых и смелых обезьян и на свободе, и на нашем дворе, я сильно подозреваю, что, очевидно, это они дразнят и мучают беспомощных шимпанзе до тех пор, пока первобытный лес не огласится их криком.
Обыкновенно шимпанзе можно встретить на земле в густых кустарниках и в местностях, где растут растения семейства музовых, на деревья они взбираются только для обрывания плодов. На мягкой почве ясно отпечатываются их следы; они долго остаются там, где растет амомум: здесь находят разбросанные скорлупы плодов».
Среди африканцев западной Африки существует предание, что шимпанзе некогда были членами их племени, но за дурные привычки изгнаны из человеческого общества и вследствие сильного упорства, с каким сохраняли дурные наклонности, постепенно низошли до своего настоящего состояния.
Случается, что шимпанзе один на один вступает в борьбу с человеком, чтобы защитить себя. Опасаясь быть пойманным, он выказывает сопротивление тем, что обхватывает руками противника, чтобы приблизить его к себе, и старается укусить. Саваж видел человека, ноги которого были сильно изранены этой обезьяной.
«Сильное развитие клыков у шимпанзе как будто указывает на его способность употреблять мясную пищу. Но она обнаруживается только тогда, когда шимпанзе находится в прирученном состоянии. Сначала он отталкивает мясо, но потом мало-помалу приучается к нему, предпочитая даже другой пище. Следовательно, клыки, развивающиеся рано, служат только для защиты. Когда шимпанзе приходится бороться с человеком, то он прежде всего старается его укусить».
