В противоречие с Саважем, но согласно с фон Коппенфельсом Фалькенштейн высказывает мысль, что шимпанзе, как и горилла, даже на свободе охотно питается животной пищей. В сочинении об экспедиции на Лоанго Фалькенштейн замечает: «Не следует, подчиняясь распространенному предрассудку, опасаться давать обезьянам мясную пищу. Имея возможность наблюдать обезьян на свободе, мы видели, как они с истинной страстью не только гоняются за насекомыми, пауками и саранчой, но и стараются поймать птиц и добывать яйца.
Крысы составляют для обезьян лакомый кусочек, который они энергично защищают от всяких покушений со стороны своих товарищей. Горилла также нуждается в мясной пище, которую и потребляет с большим удовольствием. В лесу, когда охота оказывается неудачной, шимпанзе часто бывает вынужден питаться плодами: по крайней мере, в содержимом желудка двух больших убитых шимпанзе я нашел остатки только растительной пищи. Но я убежден, что это случайное обстоятельство и что в других случаях легко можно было бы привести доказательство употребления животной пищи».
Из всех видов человекообразных обезьян живыми к нам доставляют чаще всего шимпанзе, но, к сожалению, они здесь выживают только два-три года, между тем как в Западной Африке, как уверяют, шимпанзе даже в неволе доживают до двадцати лет и становятся большими и сильными.
Большая часть работ, исполняемых шимпанзе, приходится на долю его рук; ими он ощупывает и хватает предметы, между тем как ногами пользуется только иногда, как орудием для схватывания. Руками шимпанзе вообще распоряжается так же, как и человек*, и отличается от него только тем, что отдельные пальцы рук его менее подвижны. Поэтому обыкновенно он схватывает что-либо при помощи большого пальца и всех остальных вместе. Однако более точные исследования показывают, что он умеет отдельно пользоваться указательным и средним пальцами.
* Наблюдателей всегда поражали «человеческие» черты поведения шимпанзе. Так, они любят обниматься, при встречах хлопают друг друга по плечу, пожимают руки. Мимика этих обезьян почти полностью сходна с человеческой. На лице шимпанзе отражаются радость и горе, удивление и гнев, страх и другие чувства.
Рид рассказывает, что на его вопрос, ударяет ли себя горилла в грудь и производит ли шум, похожий на бой барабана, ему ответили, что она не производит никакого барабанного боя, а делает это шимпанзе.
Когда он выразил желание увидеть, как производится барабанный бой, то африканцы подвели его к дуплистому дереву и сами показали, как шимпанзе ударами ног ухитряется извлекать звуки, похожие на барабанный бой. И действительно, даже приученный шимпанзе делает то же самое, когда находится в веселом настроении или дает исход своему гневу и ярости: он не только бьет руками по полу, как делают это и другие обезьяны, но и ударяет ногами, в особенности по таким местам, где сильнее отдается звук, и этим производит шум, похожий на барабанный бой.
Эти описания я позволю себе заключить дружеским сообщением нашего известного иллюстратора животных Фр. Шпехта о шимпанзе, находящемся в зверинце Нилля, в Штутгарте. «Наш шимпанзе, – пишет Шпехт, – может смеяться настоящим образом, как человек. Это мне кажется тем более достойным замечания, что ни одно животное не обладает способностью выражать радость громким смехом. Насколько мне известно, об этом не упоминается ни в одном описании.
Когда я брал этого милого зверька под руки, подбрасывал вверх и снова ловил, то, казалось, радости его не было конца, что он и выражал громким смехом. То же делал он и тогда, когда я щекотал его подмышками или по пяткам.
Однажды я захватил с собой в клетку кусок мела, лишь только уселся на стул, как он тотчас вскочил ко мне на колени, чтобы посмотреть, что произойдет далее. Я дал ему мел и, водя его рукой, нарисовал на стене клетки марабу и разные другие изображения. Он дал мне совершенно спокойно исполнить рисунок и смотрел с величайшим вниманием. Когда я отпустил его руку, он с быстротой молнии спрыгнул на пол, стал перед стеной и, к величайшей потехе зрителей, зачирикал фигуры с такой быстротой, что в короткое время ничего нельзя было различить. Из этого можно заключить, что он понял употребление мела.
В настоящее время Штутгартский зоологический сад владеет двумя шимпанзе, которые хорошо уживаются друг с другом. К самке, жившей там раньше, был присоединен самец. Ящик, в котором находился новоприбывший, на ночь был поставлен в просторную и теплую клетку самки. Когда самец вышел из своего устланного ватой помещения, оба на минуту поднялись на задние конечности и стояли в изумлении один перед другим, затем бросились друг к другу в объятия и стали сердечно целоваться, повторяя это несколько раз. Самка тотчас же приволокла свое одеяло, разостлала на полу, села на него и жестами приглашала самца расположиться так же удобно.
Весьма трогательное зрелище представляют они и теперь среди других животных, когда садятся вместе, друг против друга, за стол во время обеда. Оба едят кашу ложкой и при этом не обнаруживают ни малейшей зависти из-за пищи. Когда ставился сосуд с напитком, самка, по усвоенной ею своеобразной привычке, осторожно приближала к себе бокал самца, отпивала из него и затем ставила его на свое место, как бы показывая этим, что муж не должен много пить. Оба этих животных также выражают свою радость во время игры сердечным смехом».
